Составительница ядов. Не влюблю, так отравлю - Инесса Иванова

Итак, читая этикетки и водя по ним пальцем, я быстро нашла льняное семя. Оно применяется при различных отравлениях, ни один отвар или настойка без них не работает. Так же взяла зверобой, ромашку и цветы шиповника. Вроде бы всё.

Я отнесла колбы с сухими травами на верстак и уже хотела было закрыть шкафчик, как услышала шёпот, доносящийся из его глубины.

Сначала речь была неразборчивой, вроде бы язык наш, а смысл слов непонятен. Я и раньше слышала голоса растений, но не так явно. Да и то редко, в минуты сильного волнения или напряжения.

— А я? Как же я? — шёпот стал громче, словно кто-то стоял и говорил в ухо. — Разве мои побеги не гонят яды? Почему не я? И не мой сосед? Возьми нас.

Я оглянулась, подозревая, что это какой-то фокус хозяйки, но Ванда со скучающим видом сидела на табурете у верстака и делала вид, что подрёмывает.

— Возьми нас. Остальные тебе не подмога, — повторилось из недр шкафа, и я вытащила колбы с семенами и побегами укропа, рядом стояла банка тёмного мёда. Подумав секунду, я взяла и её.

Теперь оставалось только приготовить отвар. Ванда проснулась и с интересом наблюдала, как я взвешиваю на миниатюрных весах сухие травы.

Я решила поступить просто. Всё смешать и залить водой, а потом нагреть и дать настояться.

И снова меня ждал сюрприз. Шёпот возобновился. Я даже посмотрела на хозяйку, но та не выказывала ни малейшего беспокойства.

— Убери всех, кроме нас.

— Да, мы не хотим ложиться вместе с укропом, — шептал зверобой.

— А мы сами по себе, — отвечали цветки ромашки. — Нам никто не нужен.

— Правильно, от вас и толку особо нет, — отвечал шиповник.

Поколебавшись пару мгновений, игнорируя насмешливый взгляд Ванды, я убрала на место всё, кроме укропа и мёда. Времени на раздумья почти не осталось, сейчас хозяйке надоест ждать, и меня попросят на выход.

Руки дрожали и вспотели, так было всегда, когда я нервничала. Из-за этого в своё время в приюте переколотила кучу глиняных тарелок. А ведь Ванда ясно сказала: не смей разбить. От этого я нервничала ещё больше.

И тут случилось то, что всегда случалось. Очередная колба при попытке поставить её в шкаф выскользнула из рук.

— Да что ты за корова такая! — крикнула на меня мисса Тайлер и залепила мне такую затрещину, что в глазах потемнело.

Мне было шесть лет, и это самое сильное воспоминание, которое сохранилось в памяти в тот памятный год. Он выдался неурожайным, скотина гибла от какой-то падучей, поэтому тот кувшин со сливками, который я разбила, был крайне ценным для всего приюта.

— Что встала? Давай собирай осколки и вытирай тряпкой пол, — поджав губы, продолжила мисса воспитательница, но было видно, что она уже жалеет о своей несдержанности.

Знала ведь, что я самая неуклюжая среди шестилеток, а всё равно поручила принести кувшин со сливками на кухню именно мне! Должно быть, она просто этого не учла, потому что слыла рассеянной и мечтательной особой, не созданной для практических дел.

Мисса Тайлер была красивой двадцатипятилетней женщиной, происходила из обедневших мещан, в своё время училась с дворянками и всё никак не могла этого забыть. И простить нам, воспитанникам приюта, что оказалась здесь, без надежд на замужество и лучшую жизнь.

Она любила книги и знала много историй, за это я не сердилась на неё, даже несмотря на грубость и вспыльчивость миссы. Она была в чём-то, как я, такая же чужая окружающей обстановке, такая же не от мира сего.

Вроде бы все обязанности выполняет, а голова в облаках витает.

— Натерпишься ты в жизни из-за своей неловкости, — произнесла она уже спокойным тоном и присела рядом, помогая собирать осколки глиняного кувшина.

И вот именно это воспоминание живо встало перед глазами, когда я увидела, что колба с сухой травой выскользнула из рук, и я уже не успею её поймать.

Только подумала и почувствовала, как в правой руке возникло тепло. И увидела свет. Снова магия? Нет, я уже использовала её меньше часу назад. Это невозможно!

— Надо же, поймала! — хмыкнула Ванда за моей спиной, когда я обернулась к ней с целой колбой в руке. — Молодец, реакция у тебя хорошая! И магия крепкая.

Я только изумлённо таращилась на чудом сохранившуюся колбу и не могла сказать, как это меня угораздило её схватить, последнее, что помнила, как колба была в полуметре от пола.

— Бог наделил тебя магией приманивания предметов, возблагодари его сегодня во время вечерней молитвы, потому что именно она спасла тебя от позорного изгнания из моего дома, — проговорила Ванда, глядя на меня с прищуром, но в её спокойном тоне чудилось, что она совсем не шутила.

Думать о том, почему да как так случилось, пока было некогда. Хозяйка всё ещё ждала, когда я приготовлю универсальное противоядие.

Отмеренную ранее порцию семян укропа я кинула в чашу для приготовления отвара, добавила две столовые ложки тягучего мёда и залила водой до половины объёма. Сверху плеснула три столовые ложки этилового спирта.

Теперь требовалось зажечь горелку и следить, чтобы не пропустить время закипания отвара. После этого ждём несколько минут, чтобы в закупоренном сосуде растворился осадок, и отвар сделался однородно-янтарного цвета.

Мне было несложно, я почти забыла о том, что рядом сидит хозяйка и пристально следит за каждым моим движением.

Шёпота трав больше не было слышно, но подсказки мне уже не требовались. Всё-таки я училась, смотря на приготовления травницы в приюте, да и специальных книг проштудировала изрядное количество.

Вскоре я погасила огонь и взяла длинными щипцами за горлышко колбы, чтобы поставить её на специальную металлическую пластину, шурупами приделанную к столу. Осталось дождаться, когда отвар остынет, а потом процедить его через двойную марлю.

— Готово, — тихо произнесла я, боясь смотреть в глаза хозяйке. Вдруг я что сделала не так?

И только сейчас поняла, насколько вымотана.

— Ну, сейчас ускорим твой процесс, — ответила та и, снова прошептав три слова заклинания, провела рукой над закрытой колбой, содержимое которой вмиг стало холодным, словно два дня в погребе пробыло.

— Я мигом процежу, — кивнула я и с готовностью кинулась за марлей, хранившейся тут же в шкафу.

Ванда любила порядок, можно сказать, была очень педантична во всём, что касалось ремесла. Марля хранилась в отдельном ящичке, а тот был спрятан в небольшой саквояж со множеством отделений.

Разумеется, каждая колба или коробочка с инвентарём были подписаны и датированы.

Процедив отвар, я перелила его в специальную баночку и поставила перед хозяйкой, с трепетом в душе ожидая её вердикта. В правильности приготовления я не сомневалась.