Альбигойские войны 1208—1216 гг. - Николай Осокин

Число крестоносцев постепенно увеличивалось. В их рядах, помимо рыцарей, были целые толпы вилланов и крестьян; по одному стихотворному преданию – более двухсот тысяч[33]. В отличие от тех, кто собирался на мусульман и нашивал кресты на плечах, новое ополчение нашило кресты на правой стороне груди.

Папа так надеялся на Арнольда, хорошо знавшего край, что и Милону приказал совещаться с ним в важных случаях. Свидание двух легатов произошло в Осере. Арнольд чувствовал, что должен стать к Милону в отношения несколько подчиненные. Он изложил ему письменно свои планы и соображения по поводу предстоящих событий и передал в запечатанных пакетах. Тут же указал на необходимость собора, причем назвал надежных и умных прелатов, советами которых можно пользоваться.

Вместе с Милоном Арнольд отправился к Филиппу II. Он стоял тогда лагерем при городке Вильнев-ле-Руа на реке Ионн. Тут были и крестоносцы – герцог Бургундский, графы Невера и Сен-Поля, и множество других феодалов. Легаты вручили королю папское послание: в них заключалась просьба или лично прибыть на Юг, или прислать сына Людовика. Филипп отвечал, что и без того два льва сидят у него на шее, немецкий (Оттон Гордый) и английский (Иоанн), что Францию ни ему, ни сыну покидать нельзя и что самое большее, что он может сделать, – это не препятствовать своим баронам действовать против «возмутителей мира и врагов веры». Популярность войны среди северян была столь сильна, что 15 тысяч человек тогда же оставили французский лагерь[34].

Переговорив с королем, легаты расстались. Арнольд остался во Франции, чтобы наблюдать за сбором и движением крестоносцев. Милон прибыл на берега Роны в городок Монтелимар, где назначил большой собор для совещания, как о предстоящей экспедиции, так и о судьбе графа Тулузского. Он просил подать советы в письменном виде. Впрочем, все они оказались похожими: Раймонд должен был предстать пред Милоном в городе Валенсии.

Граф исполнил наставление собора. В первых числах июня Раймонд был в Валенсии. Он поклялся выполнить все повеления легата и в залог соблюдения своих обещаний передал ему семь исправных замков. Кроме того он согласился, что консулы Авиньона и Сен-Жиля дадут за него клятву легату, в случае же его дальнейшего неповиновения откажутся от подчинения ему, а графство Мельгейль навсегда останется во власти Римской церкви. Раймонд присягнул перед Милоном и вручил документы, содержание которых было следующее:

«Да будет ведомо всем, что в лето от воплощения Господня 1209, месяца июня, я, Раймонд, Божией милостью герцог Нарбонны, граф Тулузы, маркиз Прованса, передаю вместе с собой и семь замков: Оппед, Монферран, Бом, Морна, Рокмор, Фурк и Фанжо – милосердию Божию и полной власти Римской Церкви, папской и вашей, господин Милон, легат апостольского престола, дабы замки эти служили порукой исполнения тех статей, за которые я пребываю отлученным. Я обязуюсь отныне держать эти замки именем Церкви Римской, обещая немедленно возвратить их тому, кому вы укажете и кому присудите, а также не препятствовать ничему, что вы прикажете их правителям и жителям, и вообще в точности охранять их в то время, как они будут во власти Римской Церкви, несмотря на верность, которую они мне должны, и не щадя на то никаких средств»[35].

Тотчас же Милон послал своего помощника Феодосия принять эти замки, раскинутые по обоим берегам Роны, в пределах Арля и Монпелье. Сама же церемония прощения, обряд торжественного покаяния, назначена была в Сен-Жиле, в том месте, где Раймонда должны были тяготить воспоминания, близ той церкви, в которой хранились теперь мощи убитого Петра, причисленного к лику блаженных.

Там произошла та знаменитая сцена, которую мы описали в начале этой книги…

Несоблюдение клятвы, данной здесь графом столь торжественно, при обстоятельствах, еще не вызванных насилием, всегда приводилось историками в укор Раймонду VI. Но условия клятвы были слишком тяжелы. Редакция этой клятвы, как и всех других присяг, произносимых на торжественном собрании сен-жильском, была составлена усердным Милоном в выражениях, которые унижали самые тонкие чувства Раймонда. Вот ее содержание:

«Во имя Господа Бога. Двенадцатый год первосвященства господина папы Иннокентия III; четырнадцатый день июльских календ. Я, Раймонд, герцог Нарбонны, граф Тулузы, маркиз Прованса, перед находящимися здесь святыми мощами, Дарами Христовыми и Древом Честного Креста, положа руку на Святое Евангелие Господне, клянусь повиноваться всем приказанием папы и вашим, учитель Милон, нотарий господина папы и легат Святого апостольского престола, а равно и всякого другого легата или нунция апостольского престола относительно статей всех вообще и каждой порознь, за которые я отлучен папой ли, легатами ли его, или самым законом. Сим обещаюсь, что чистосердечно исполню все, что будет приказано мне самим папой и его посланиями по предмету всех упомянутых статей, а особенно следующих, которые называю:

1) В том, что, когда другие клялись соблюдать мир, я, как говорили, отказался от клятвы.

2) В том, что я, как считали, не хранил обещаний, которые дал относительно изгнания еретиков и их последователей.

3) В том, что, как полагали, я всегда потворствовал еретикам.

4) В том, что всегда считался подозрительным в вере.

5) В том, что содержал шайки разбойников.

6) В том, что, как считали, нарушал дни поста, праздников и Четыредесятницы, которые должны ознаменовываться спокойствием.

7) В том, что не хотел оказывать справедливости моим врагам, когда они предлагали мир.

8) В том, что поручал иудеям обшественные должности.

9) В том, что удерживал домены монастырские Святого Вильгельма и других церквей.

10) В том, что укреплял церкви, которые служили у меня вместо крепостей.

11) В том, что брал недозволенные подати, а также возвышал и возвышаю налоги.

12) В том, что изгнал епископа Карпентра из его епархии.

13) В том, что заподозрен в убийстве Петра де Кастельно блаженной памяти, преимущественно потому, что впоследствии я укрыл убийцу.

14) В том, что пленил епископа Везонского и его клириков, что разрушил его дворец вместе с домом каноников и опустошил замок Везон.

15) Наконец, в том, что мучил в плену церковных особ и совершил многие злодейства (multas rapinas).

Я присягаю за все эти пункты, а также за все другие, которые могут мне предложить; я присягаю за все те вышеупомянутые замки, которые дал в залог.