Альбигойские войны 1208—1216 гг. - Николай Осокин

Описав со всеми подробностями это убийство, булла продолжает:

«Хотя несчастное общество заблудших провансальцев не заслуживает, при всем жeлaнии своем, того, чтобы на нем запечатлелось мученичество брата Петра, мы все-таки склонны думать, что он смертью своей хотел искупить души, дабы не погибла вся страна, которая, терзаемая ересью, могла бы только кровью мученика исцелиться от своего заблуждения. Такова была и вечная заслуга Иисуса Христа, такова и чудодейственная тайна Спасителя, который, будучи видимо побежден на земле, в сущности торжествует той благостью, в силу которой Он, умирая, разрушил смерть, продолжая давать своим слугам торжество над победителями, некогда поражаемыми. Семя пшеницы, упавшее на землю, но не взросшее, остается одиноким, а исчезнувшее дает обильные плоды. И потому, пребывая уверенными, что плод от этого обильного посева должен произрасти в Церкви Христовой… и в то же время не теряя надежды на то, сколь великая потеря будет для Церкви в пролитии крови и сколь великий успех обещал Господь его проповеди в стране, за которую мученик пал, мы сами рачительнейше приказываем нашим почтенным братьям, епископам и их суфраганам известить по их диоцезам, что отныне убийцу слуги Господня, а вместе и тех, кто помогал его ужасному преступлению, делом, словом и помышлением, тем более его укрывателей и защитников, именем Всемогущего Бога, Отца, Сына и Святого Духа, властью блаженных апостолов Петра и Павла и нашей, считать всех таковых отступниками и пораженными анафемой. Отныне церковному интердикту подлежит всякое место, где покажется убийца или какой-либо из его соучастников. Об этом епископы и все духовенство должны объявлять по воскресеньям и по праздникам утром при звоне колоколов и при зажженных факелах, пока отлученный не осознает преступление и не склонится к церкви Римской. Мы приказываем им, епископам, вместе с тем объявить безопасное отпущение грехов именем Бога и его наместника тем, кто одушевлен или ревностью к вере православной, или местью за кров праведника, вопиющей от земли к небу, а также и тем, кто мужественно опояшется и вооружится на зачумленных нападающих на веру и истину. Труд, начатый ими, да будет для них искуплением грехов, за которые они должны были принести Господу сокрушение своего сердца и искреннее покаяние. Мы пребываем уверенными, что зачумленные провансальцы думали не только отнять у нас паству нашу, но и совершенно сокрушить нас самих и что, не удовольствуясь изощрением ругательств на погибель душ христианских, они простирают руки даже на сокрушение телес, будучи таким образом развратителями одних и убийцами других.

Что же касается до вышеупомянутого графа, то, хотя он уже с давних пор поражен ножом анафемы по причине многочисленных и великих преступлений его, о которых рассказывать здесь было бы слишком долго, но, поскольку, на основании достоверных свидетельств, он оказывается виновным в смерти святого человека не одним тем, что грозил публично умертвить его и подготовил засаду, но еще и потому, что убийцу подвижника принял под свое покровительство, наградив его большими дарами, повелеваем архиепископам и епископам торжественно объявить его преданным анафеме. И так как, следуя каноническим постановлениям Святых Отцов, вера не должна быть хранима для того, кто не хранит ее для Бога, то сказанного графа отлучить от общения с верными и, желая скорее удалять от него, чем привязывать к нему, властью апостольской приказываем объявить освобожденными всех тех, кто связаны с этим графом клятвами верности, общности, союза и другими подобными причинами, и предоставляем всякому католику не только преследовать его, но даже занять и держать его земли и домены с соблюдением прав его государя – сюзерена, дабы этими средствами завершить очищение от ереси, силой и умением, земли, которая по сей день была позорно повреждаема и попираема злодейством сказанного графа, ибо не будет несправедливым, если руки всех поднимутся на того, кто сам на всех поднимал свои руки. Если же такое осуждение не заставит его опомниться, то мы будем вынуждены сильнее наказать его. Но если каким бы то ни было способом он будет обещать нам удовлетворение, то следует принудить его в знак раскаяния употребить все усилия к изгнанию последователей еретического нечестия.

В силу того, что, по гласу истины, должно бояться не тех, кто убивает тело, а скорее тех, кто может послать тело и душу в геенну огненную, мы, веруя и уповая на Того, кто, стремясь избавить верных от страха смерти, умер и в третий день воскрес, – надеемся, что умерщвление раба Божия Петра де Кастельно не только не внушит никакого страха ни нашему почтенному собрату епископу Консеранскому, ни нашему возлюбленному сыну Арнольду, аббату Сито, легату апостольского престола, ни другим православным последователям истинной веры, но, напротив, воспламенит их любовью. И пусть они, одушевленные примером того, кто счастливо заслужил жизнь вечную ценой смерти временной, не поколеблются пожертвовать ради Христа, если бы то оказалось необходимо, и самую жизнь свою.

Посему мы сочли за благо советовать архиепископам и епископам, чтобы они, увещевая свои паствы молитвами, а также наставлениями и дружным подчинением спасительным распоряжениям и повелениям наших легатов, содействовали послединм во всех тех случаях, в которых они решат дать им повеление по желанию своему или их храбрых соратников; сим извещаем их, что всякое обнародованное постановление легатов не только против мятежных, но и против ленивых мы повелеваем признавать как бы одобренным нами и выполнять беспрекословно.

Написано в Латеране, шестого марта, лето же папствования одиннадцатое» (10 марта 1208 г.)[22].

Римская государственная канцелярия, как и надо было ожидать, проявила необычную деятельность в дни получения известия об убийстве Петра. Тем же числом были помечены и другие буллы, написанные по данному поводу и содержавшие ряд мер и распоряжений, имевших великие последствия.

Архиепископ Лионский должен был требовать от своей епархии содействия «в столь святом деле, в службе, достойной Господа». Аббат Арнольд получил вместе с ободрением и извещение о назначении ему помощника в лице епископа Консеранского, с которым вместе он «должен благоразумно и неотступно ведать дело вселенской Церкви, как укажет Господь».

Среди конклава и в голове его вождя создавались различные политические соображения и планы. Архиепископу Турскому и епископам Парижскому и Нивернскому было поручено действовать к возбуждению французского короля и вельмож против еретиков. Все графы, бароны и народ французский получили подобное же послание, как и сами южане[23]. Епископу Турскому и местным цистерцианским аббатам предписывалось употреблять все усилия, чтобы короли французский и английский как можно скорее помирились или хотя бы немедленно заключили перемирие, дабы тем не подавали дурного примера своим поведением ввиду церковных бедствий.