Тасмин - Александр Операй

На въезде в город Тасмин замечает круглосуточную аптеку.

Небольшое здание, почти киоск, примыкает к бензозаправке, которая каким-то немыслимым образом превращается в фастфуд-ресторан и продуктовый магазин. Не смотря на поздний час несколько машин ждут своей очереди на заправку. Людей нигде не видно, и Тасмин решает, что лучшего места ей не найти.

Она оставила машину на парковке и пошла в сторону аптеки.

Кеды куда-то летят. Это они несут Тасмин вперед, а вовсе не ноги. Размер слишком большой. То левый то правый вот-вот прыгнут в небо. Приходится идти мелкими шагами.

Одежда Деворы висит на Тасмин мешком. Синие джинсы слишком широкие и длинные, пришлось проделать в ремне дополнительное отверстие и закатать штанины чуть ли не до колен, чтобы хоть как-то соответствовать местной культуре. Футболка не лучше. Она черная с белой надписью «БОГИНЯ».

Никакой конспирации.

Все понятно и так.

Инопланетянка шлепает по асфальту!

Но никто не кричит в ужасе и не вызывает полицию. Люди в ресторане сидят за столиками как ни в чем не бывало. Тасмин лишь еще одна тень, которую отбрасывают сюда фонари вдоль дорог.

Аптека пахнет спиртом и травами.

На входе стол, за которым сидит охранник. Он склонился над кроссвордом в журнале и мирно храпит.

Всюду полки и ряды с различными лекарствами, кремами, таблетками и банками. Здесь настоящий рай. Обладая такими сокровищами, Тасмин могла бы помочь всем жителям деревень в окрестностях Затонувшего леса, не прибегая к силе. Просто дать им мыло, спирт, антибиотики, болеутоляющее. Да в конце-то концов даже парацетамол творит чудеса!

Она проходит вдоль рядов и проводит ладонью по всем товарам. Жаль. Это изобилие, которое здесь никому не нужно, слишком печально. Все равно как сила без вектора. Решимость без действий.

Тасмин берет диклофенак в ампулах и шприцы, упаковку противовирусного, обезболивающее и витамины, спирт и вату. На пару дней хватит.

Она какое-то время мнется перед полкой у кассы, подсчитывая дни с последней менструации. И не хотя, и с как-то опаской тянется за упаковкой самых дешевых прокладок.

—Карта, наличные?— говорит женщина за пуленепробиваемым стеклом.

В ее голосе раздражение. Она хочет спать.

Тасмин пришлось нажать кнопку вызова фармацевта несколько раз.

Женщина словно механизм. Сканирует штрих-коды на товарах, берет деньги, отсчитывает сдачу, распечатывает чек. Все ее движения схематичны. Она лишь продолжение кассового аппарата.

—У вас все в порядке?

Женщина бросает на Тасмин взгляд. Мертвый. Пустой.

—Что-нибудь еще?

Тасмин молчит.

—Что-нибудь еще?

Пауза.

—Что-нибудь еще?

Тасмин молчит.

—Вы должны сказать мне «спасибо»,— говорит женщина за пуленепробиваемым стеклом.

Она улыбается. И безумие медленно вытекает наружу каплей слюны в уголке рта.

Этот мир сломан. Что-то не так. Он будто скользит. Люди, вещи. Они потеряли цвета. Все БЛЕДНОЕ. Невыразительное. Девора выпила из них силу и зачерпнула слишком много. Магия ушла навсегда. Осталась лишь оболочка. Материя обмотана вокруг пустоты.

—Спасибо.

Тасмин хватает пакет с лекарствами и бежит к выходу.

На улице светит Луна. Люди-призраки садятся в машины и уезжают с заправки куда-то во тьму. Они никого не замечают. Незнакомцы, от которых остается лишь мусор. Ветер гоняет по парковке пакеты с картошкой фри, измазанные майонезом и жиром обертки от гамбургеров, пустые стаканчики с колой.

Тасмин заходит в продуктовый магазин и исчезает среди овощей, рыбы и мяса. Она теряется в коробках с кашами на завтрак и на обед, в котлетах, пельменях, блинах и в миллиардах коробок для порошков, отбеливателей, зубных паст и шампуней. Все товары расположены по секциям, алфавиту, производителям, ценам, упаковкам, весу и объему, но Тасмин все равно блуждает около получаса прежде, чем находит все, что ей нужно. Это какая-то игра на выживание. Лабиринт изобилия, за которым прячутся грязные стены придорожного магазина.

—Ночью спиртное не продаем,— говорит мужчина на кассе.

Он не смотрит на Тасмин.

Его взгляд прикован к телевизору на стене. Ничто не может оторвать его от просмотра любимого сериала. Он улыбается происходящему на экране.

Тасмин расплачивается за покупки под диалоги из телевизора:

—Я думал земные девушки как-то по-другому выглядят.

—Извини. Я кокошник дома забыла…

Закадровый смех.

—Стало быть и сарафан с собой не взяла?

—Почему же, я всегда ношу мамины платья под низ мини-юбки.

Закадровый смех.

—Пойдем ко мне, послушаем музыку, поедим, посмотрим фильм.

—И не надейся. Я на первом свидании в рот ничего не беру.

Закадровый смех.

Тасмин бросает покупки в тележку и катит ее через парковку к машине.

Ветер трогает мусор. Шумит океан. Где-то далеко под землей идет поезд метро. Призрачный свет мертвой Луны заливает все побережье. Ни людей. Ни машин. Только шорохи, скрипы.

Тасмин заводит двигатель внедорожника. Рев ожившего автомобиля отражается от стен магазина и ресторана. Он звучит гулко. Как в склепе.

Девора что-то изменила в этом мире.

Теперь Тасмин видит следы ее присутствия.

Мать оставила после себя пустоту.

5

Незнакомка жива.

Она занимает так мало места. Исхудавшая. Белая, как снег в Затонувшем лесу. Она сбросила с себя одеяло и лежит полуголая в свете Луны из окна.

Тасмин застыла в дверях спальни с подносом в руках. Шприц с диклофенаком, склянка спирта и вата, стакан воды и таблетки. Все. И сама Тасмин едва не валится на пол.

Она отводит глаза в сторону.

Она боится.

Капля силы, которую Тасмин отдала девочке перед тем, как уехать в город за лекарством, исчезла. Незнакомка снова в бреду. Она шепчет:

—Я никогда никого не любила. Я не могу полюбить.

—Почему?

Тасмин прикрывает рот ладонью.

Зачем она это спросила?

Девочка улыбается кому-то невидимому. Она говорит:

—Я убила свою мать!

Вот теперь Тасмин должна бы упасть. Мысли шепчут. Образ иссохшей, полусгнившей Деворы лезет из глубин памяти на поверхность сознания. Голова матери. Зашитый черными нитками рот. Вечный стон. Смесь ненависти и мольбы о пощаде. Убийца. Убийца. УБИЙЦА!