Кошки-мышки - Вера Каспари

– Многим людям не хватает мозгов, чтобы учиться. – Марк говорил искренне, но не без нотки зависти. – Трудность в том, что им с детства внушали мысль о связи положения в обществе с образованием, и потому они не могут удовольствоваться простой работой. В шикарных конторах полно парней, которые были бы куда счастливее, если бы работали на бензоколонках.

– Я видел, как кое-кто не выдерживал бремени знаний, – согласился я. – Сотни людей прожигают жизнь в барах на Мэдисон-авеню. Нужно специальное министерство, которое занималось бы проблемами выпускников Принстонского университета. Думаю, Шелби смотрит на вашу профессию несколько свысока.

Моя проницательность была вознаграждена коротким кивком. Мистер Макферсон не питал особой симпатии к мистеру Карпентеру, однако, как он сам напомнил мне в прошлый раз, его дело не судить людей, с которыми приходится сталкиваться в ходе работы, а наблюдать за ними.

– Мистер Лайдекер, меня беспокоит только то, что я никак не могу вспомнить, где видел этого типа. А я ведь точно его видел. Но вот где и когда? Обычно я хорошо запоминаю лица. Могу перечислить их по именам и назвать дату и место нашей встречи.

Он выдвинул челюсть и решительно сжал губы.

Затаив снисходительную усмешку, я терпеливо слушал, пока Марк рассказывал (по его мнению, объективно), как он посетил контору компании «Роуз, Роу и Сандерс, консультанты по рекламе». Должно быть, в той среде с теплым кондиционируемым воздухом он выглядел так же чуждо, как фермер в ночном клубе. Марк безуспешно пытался скрыть неодобрение: давать оценку было для него столь же естественным, как с аппетитом поедать пищу. Великолепная предвзятость сквозила в его описании трех сотрудников рекламного агентства, делающих вид, что удручены громким убийством. Нет, они скорбели о Лоре, но вместе с тем прекрасно понимали, что преступление, которое не бросает тень на их собственную репутацию, послужит хорошей рекламой.

– Держу пари, они уже провели совещание и пришли к выводу, что высококлассное убийство не повредит бизнесу.

– А представьте, какими пикантными секретами они смогут поделиться с перспективными клиентами за обедом! – добавил я.

Марк откровенно злился. Его варварскому сердцу было чуждо почтение перед начальством. Он цеплялся за свои пролетарские предрассудки с тем же упорством, с которым представители так называемого высшего общества цепляются за свои. Искренняя похвала и скорбь, звучавшие в отзывах коллег, понравились ему куда больше, чем дифирамбы характеру и талантам Лоры от ее начальства. Марк считал, что любой, у кого есть мозги, сможет угодить боссу, но вот чтобы добиться любви коллег, девушка на серьезной должности должна обладать подлинными достоинствами.

– Так вы думаете, у Лоры были эти достоинства?

Он притворился глухим. Вглядываясь в его лицо, я не заметил ни тени внутренней борьбы. И только через несколько часов, когда я воспроизвел в памяти наш разговор, мне стало ясно, что Марк создает характер Лоры в соответствии со своими представлениями, как это делает юноша, влюбленный в живую женщину. Стояла глубокая ночь, и мой ум был ясен и проницателен, как всегда в это время, когда я бодр и чувствую себя самым свободным человеком. Несколько лет назад я узнал, что ужасы бессонницы можно преодолеть благодаря быстрой получасовой прогулке, и с тех пор ни разу не позволил усталости, погоде, или дневным неурядицам нарушить этот ночной ритуал. По привычке я выбрал улицу, которая стала для меня особенной после того, как Лора въехала в свою квартиру.

Конечно, я испугался, когда увидел свет в доме покойницы, но уже через секунду сообразил, что это молодой человек, который однажды презрительно отозвался о сверхурочной работе, сейчас предается ей всей душой.

Во вторник смерть Лоры отметили два ритуальных действа. Первое собрало в кабинете коронера маленькую и не слишком сплоченную группу людей, занятых выяснением подробностей последнего дня жизни Лоры. Поскольку тем вечером Лора меня подвела и не пришла на ужин, я тоже удостоился приглашения. Не буду и пытаться пересказывать скучную и весьма затянутую процедуру, которая проводилась с целью доказать то, что и так все уже знали: Лора Хант мертва, причина смерти – погибла от руки неизвестного.

Другим ритуальным действом стала заупокойная служба, которая состоялась во второй половине дня в церкви В. В. Хизерстоуна. Старый Хизерстоун много лет провожал в последний путь звезд кинематографа, окружных политических деятелей и успешных гангстеров и так поднаторел в этом искусстве, что сумел установить видимость порядка среди зевак, которые собрались поглазеть на церемонию и подняли шум у его дверей уже в восемь часов утра.

Марк предложил мне встретиться на балконе, выходящем на церковь.

– Я не посещаю похороны.

– Лора была вашим другом.

– Ей хватило бы такта не заставлять человека выйти из дома в самое неподходящее время и демонстрировать чувства, которые, если честно, слишком интимны, чтобы их выставляли напоказ.

– Но я хотел, чтобы вы помогли мне опознать некоторых людей, чьи имена есть в ее записной книжке.

– Думаете, что убийца придет на похороны?

– Возможно.

– И как же мы его узнаем? Надеетесь, что он упадет в обморок у гроба Лоры?

– Так вы придете?

– Нет, – твердо сказал я и добавил: – Пусть на этот раз вам поможет Шелби.

– Он – самый близкий родственник усопшей, ему будет не до меня. Вы должны прийти. Никто вас не увидит. Войдите через боковой вход и скажите, что пришли ко мне. Я буду на балконе.

Друзья любили Лору и горевали из-за ее смерти, но не смогли скрыть предвкушение чего-то особенного. Они, как и Марк, ждали внезапного разоблачения. Вместо того чтобы скорбно опустить взгляд, они глазели по сторонам в надежде заметить вспыхнувшее лицо или предательский жест, чтобы позже похвастаться: «Я все понял, когда увидел коварную гримасу этого типа и обратил внимание на то, как он потирает руки во время чтения двадцать второго псалма»[18].

Она лежала в гробу под белым шелковым покровом. Бледные руки без колец были скрещены на ее любимом вечернем платье из белого с лавандовым оттенком муара. Изуродованное лицо закрывали гардении, уложенные как конфирмационная вуаль. На местах для скорбящих родственников сидели только тетушка Сью и Шелби Карпентер. Лорина сестра с мужем, а также несколько кузин с Дальнего Запада не смогли или не захотели проделать столь дальний путь ради часовой панихиды. После церковной службы работники церкви Хизерстоуна под звуки органа выкатили гроб в специальное помещение, откуда его потом отправили в крематорий.

Я написал этот краткий отчет о похоронах, воспользовавшись многословными и сентиментальными газетными версиями. Сам я там не присутствовал. Марк ждал напрасно.

Он спустился с балкона и присоединился к медленно движущейся массе людей, когда вдруг заметил, что ему машет чья-то рука в черной перчатке. Сквозь толпу протискивалась Бесси Клэри.