Чего хочет женщина - Татьяна Полякова

— С чего умирать-то, Ладушка? А я к тебе с подарочком.Поезжай в круиз по Средиземному морю. Слышишь, Ладуль, отдохнешь, загоришь,тряпок купишь. Ладушка, красавица моя, ну погуляй, развейся, я ж не против,слышишь? Поезжай, а я тебя ждать буду. Приедешь, и все у нас по-старому пойдет.Все хорошо будет.

Из круиза я вернулась в начале мая. Позвонила Таньке. Онаприбежала за подарками, ну и барахло посмотреть, само собой.

— Ладка, загар — убиться можно, выглядишь — класс.Аркаша тебя заждался, дни считает. Когда, говорит, Ладуля приедет? Ты емузвонила?

— Завтра, — отмахнулась я. — Танька, как тутДимка?

— А что Димка? Хорошо. Бабу завел. Во-вка рассказывал.Студенточка какая-то, говорит, ничего. Конечно, с тобой ей и рядом не стоять,но девахе девятнадцать годков, сама понимаешь. Вовка говорит, он ее изинститута встречает, к себе домой приглашает. Любовь. Мужик-то, что я говорила,цел. Хошь, посватаю?

— Отстань.

— Да на хрена тебе Димка? Свет в окошке. Добро бы дело.Мой вон, стервец, пропадал три дня, говорит, машину новую обмывал, чай, сбабами шарахался. Все они козлы… Я своего поперла. Прибегал мириться, в ногахвалялся. К себе больше не возьму, пусть с мамашей живет, недоумок.

— А чего вообще держишь?

— Как не держать? Привыкла, жалко. Опять же, пропадетбез меня. Ну какой из него бандит, его курица облапошит. Одно слово — недоумок.Лом про тебя спрашивал, говорит, скучает.

— Он все и подстроил, подлюга. Я его достану.

— Не связывайся с ним, себе дороже.

С Ломом все-таки надо было разобраться, Димку я ему ни вжизнь не прощу. Приехала я как-то в контору, в баре Пашка сидел, по части гдечего достать — первый человек. Я к нему подсела. Пашка улыбался, меняразглядывал, и я улыбнулась, ласково так, и попросила:

— Паш, наручники достань.

— Наручники? — вытаращил он глаза. — Зачем?

— Да в кино один прикол видела, хочу папулю порадовать.

Пашка хмыкнул:

— Ясно. Достану.

— Когда?

— Да завтра приходи, принесу.

Принес. Тут и Аркашка весьма кстати в Москву собрался, проводилая его — и в контору. Утро, народу ни души, Лом с мужиками в подсобке резался вкарты. Я вошла и заулыбалась с порога.

— Привет, мальчики.

Лом оглядел меня с ног до головы, облизнулся и пропел:

— Ладушка…

— Ломик! — Я подошла поближе, чтоб он мои коленкичувствовал, колыхнула бюстом и сказала:

— Аркаша уехал, а мне деньги нужны.

Лом ничего спрашивать не стал, молча бумажник протянул. Яденежки отсчитываю, он как раз партию доигрывал и говорит:

— Бери все.

Я и взяла. А чего не взять, если дают? Бумажник вернула.

— Спасибо, Ломик, — говорю ласково, — Аркашаприедет, отдаст.

И пошла. Лому карты враз неинтересны стали. Догнал он меня вкоридоре.

— Ладушка.

Я у стеночки встала, улыбаясь. Лом подошел, руками в стенкууперся возле моих плеч, посмотрел шалыми глазами. Я бюстом еще разок колыхнула,так, для затравки, и мурлыкнула:

— Руки убери, увидит кто.

— Да нет никого, — шепнул он, обхватывая менясвоими ручищами. — Ладушка, давай по-хорошему, а? Поехали ко мне, думаешь,я хуже Димки? Да я тебя так ублажу… а, Ладушка?

И сразу ко мне под подол полез, рожа стала багровая, рукипотные, а я коленочку к его бедру прижала.

— Поехали, — хрипит.

— Аркаша узнает, — шепнула я, а сама ему шеюнализываю.

— Да черт с ним, поехали.

— Да подожди ты, мужики увидят.

— Я им башки враз поотшибаю, не бойся.

— К тебе не поеду. Ко мне приезжай.

— Когда?

— Часа через два.

— Да я свихнусь за это время.

— Ничего, в самый раз будет.

Лом все-таки меня выпустил, я подол одернула и бежать.

Через два часа он явился, с шампанским, шоколадом, жратвойна целую роту, а самое главное, с букетом роз. Все-таки Лом мужик забавный. Явстретила его в пеньюаре, грудь под кружевом выглядела весьма эротично. Онзатрясся и сразу полез ко мне.

— Да подожди ты, господи, — разозлилась я. Взялаего за руку и потянула к тахте. Лом, как на учениях, за две секунды пиджак срубашкой стянул и меня глазами жрет, за штаны принялся, но я его остановила:

— Подожди, я сама. Ложись.

Он бухнул свои сто килограммов на тахту, ножки слегкаподогнулись, а пол затрясся. Я сняла пеньюар, Лом только охнул. Торопиться я нестала, попросила:

— Руки откинь назад.

— Зачем? — удивился Лом.

— Узнаешь, — шепчу я.

Он руки за голову закинул, а у меня уж все заранееприготовлено: наручники за трубу от батареи продернуты и подушечкой прикрыты. Ящелкнула наручниками, а Ломик удивился:

— Зачем?

— Мне так больше нравится.

Он хмыкнул, повел шалыми глазами:

— Выдумщица.

Ломик лежал в наручниках, а я с него снимала штаны. Неспеша. Он поскуливать начал и спину поднимать. А я ноги ему нализывала.Добралась до левой щиколотки, ремешком ее зацепила и привязала покрепче к ножкетахты. И по правой ноге поехала. Лом сначала выл, потом заорал:

— Ладка, иди ко мне, слышишь?!

— Сейчас, — ответила я ласково.

Зацепила вторую ногу, нежно поцеловала его в пупок испрыгнула с тахты на пол, подняла с пола пеньюар. Ломик глаза выпучил. —Отдыхай, сокол, — сказала я. — Съезжу в контору, мужики тебяосвободят, узнаешь, как перед народом без штанов лежать.

Лом ни грозить, ни уговаривать не стал. Глазами полоснул,кадыком дернул и спросил: