Чего хочет женщина - Татьяна Полякова

— За этим звала? Рожа у него была — страшнее непридумаешь. Я почувствовала настоятельную потребность обдумать ситуацию,затопталась по комнате, время тянула. Над мозгами Лома можно потешаться сколькоугодно и дразнить его этим бесконечно, но вот мужское достоинство задевать неследовало. Ни в жизнь не простит. Я покосилась на Лома: глаза горят, челюстисжаты… Самое невероятное — он все еще хотел меня. Я подошла ближе, а онпочувствовал что-то, хрипло позвал:

— Иди ко мне, быстро, ну?

— Уйдешь тут, как же, — досадливо сказала я и унего между ног устроилась. Темперамент у Ломика будь здоров: не Аркаша, не мужи не Димка. Лом стонал, я повизгивала, одно слово: зоопарк. Я ему грудь целую,а он ко мне тянется, орет:

— Развяжи мне ноги, твою мать, неудобно…

Пришлось развязать. Он стиснул ногами мою задницу, ноги унего железные, я только охнула. Волосы мне на глаза падают, воздуха не хватает,Лом весь в поту, нижняя губа в кровь искусана.

— Сними, наручники, — просит, — я тебяприласкаю.

Словечко показалось мне двусмысленным, я на его лицовоззрилась, силясь отгадать, какой пакости от него следует ждать, а у негоглаза мутные, губы свело, видно, не до пакостей сейчас человеку.

— Да сними ты эти наручники, черт тебя дери, без руккайф не тот.

Я решила рискнуть, сняла их и в угол бросила. А Лом на менякинулся, как стая голодных волков. Неутомимый у нас Ломик.

Уже поздно вечером мы сидели на кухне. Я пила шампанское,Лом стакан водки хватил, усадил меня к себе на колени и запел:

— Ладушка, красавица моя, ну что, ублажил?

Я поцеловала его, похвалила за старательность, а он сказал:

— Нам с тобой друг друга держаться надо. Слышь, Ладуль,я серьезно. Мало ли чего с Аркашкой… Кто у дела будет? Я, может, мозгами неочень, ну так и не лезу, а ты баба умная. Ладушка, я ведь знаю, Аркаша без тебяшагу не сделает, ты у него первый советчик, все дела знаешь. А я в этойбухгалтерии ни черта не смыслю. Давай дружить. Мы вдвоем с тобой таких делнаворотим, все деньги наши будут, а, Ладуль?

— Чего это ты Аркашу хоронишь? — удивилась я.

— Так давление у него. Жаловался.

— Кого ты слушаешь? Он нас с тобой переживет.

— Да на черта он нам, козел старый. Не надоел он тебе?Ты подумай, Ладуль, ну чего этому черту все: и баба такая, и деньги. Инфаркт яему мигом устрою, ты только шепни.

Слова Лома меня слегка настораживали: эдак он завтравспомнит, что тут нагородил, и с перепугу голову мне оторвет. Надо было что-топридумать.

— Ломик, — я время тянула, целовала его и грудьютерлась, — скажи мне слова.

— Какие?

— Ну, какие мужчина женщине говорит.

И Лом сказал. Слов пятнадцать, десять из них порядочнаяженщина даже мысленно повторить не сможет. Я покраснела, а Лом заржал.

— Ладушка, радость моя, я ведь по-хорошему с тобойхочу. Поженимся, все деньги наши будут, слышь? Я ведь знаю, ты баба честная,сколько лет с Аркашкой жила и ему не изменяла, я ж приглядывал. А Димка,понятное дело, что ж тебе была за радость со стариком… Со мной все по-другомубудет. Ты, может, думаешь, я бабник? Да на хрена они мне, ну лезут, суки,лезут, я ж один живу. Почему я до сих пор не женился, а? Я тебя жду, вексвободы не видать, если вру. Слышишь, Ладушка?

— Слышу, — вздохнула я.

— Так что скажешь?

— Считай, я в деле. Только вот что, горячку не пори,здесь по-умному надо… Я к делам присмотрюсь получше, вникну, чтобы разом все крукам прибрать.

— Хорошо, Ладуль, как скажешь.

— И от меня подальше держись, — попробовала явнести ясность. — Аркаша не дурак, смекнет, в чем дело.

— Понял, — кивнул Лом. — Завтра увидимся?Приезжай ко мне, слышишь?

— Ломик, хочешь дело делать, о сексе забудь, —наставительно сказала я.

— Как забыть, — ужаснулся он, — ты что,Ладушка, да на черта мне тогда и деньги?

Да, трудно было говорить с распаленным страстью Ломом.

— Надо поосторожней, меня слушай, скажу можно, значит,можно. Понял?

— Завтра, да? — спросил Лом, заглядывая мне вглаза.

— С ума сошел? Ты меня вообще-то слышишь?

— Но сегодня время-то еще есть?

Прошел месяц. Димку я так ни разу и не видела. Душаизболелась. В начале лета пришла в контору. Лом тосковал на диване. Я села настол напротив него, ногу на ногу закинула.

— Где Аркашка? — спросила.

— Здесь. Суетится. Радость у нас, сына женим.

— Димка женится? — Как ни ударила меня новость, ноперед Ломом я сдержалась, спросила спокойно.

— Ага. Старичок наш рад, до потолка прыгает. Студентка,спортсменка и просто красавица. Порядочная. На порядочность старичок особеннонапирал, видать, уже испробовал.

— А где гулять будут, здесь?

— Обижаешь, сына женим, один он у нас. В «Камелии».Старичок народу сгоняет, целый табун.

— Ты пойдешь?

— Конечно. Кто ж за порядком следить будет?

— Да когда свадьба-то?

— Послезавтра. Старичок по горло занят, слышь, Ладуль?Поедем ко мне?

Лом поднялся, руки мне под подол сунул и целоваться полез.

— Ломик, ты опять за свое, — мурлыкнула я. —Ведь договорились.

— Договорились, договорились, не могу я. Хлопну папулю,надоел, прячься от него, больно надо. Без трусиков?

Лом наклонился, лизнул мне ногу, усмехнулся блудливо:

— Хочешь?..

— Я тебя, черта, как вспомню, на стенку лезу.

— Ладуль, ну чего ты…

— С ума сошел, Аркаша увидит.

— В машину пойдем, на пять минут, а? Сил нет.

— Потерпи до Димкиной свадьбы.

— На всю ночь? — хмыкнул Лом.

— На всю, да пусти подол-то, — разозлилась я.

Аркаша в кабинете на калькуляторе что-то высчитывал, увидевменя, заулыбался. «Сейчас ты у меня улыбаться перестанешь».

— Денег дай, — сказала я.