Холостяки умирают одинокими - Эрл Стенли Гарднер

— Дайте мне имя и адрес, — настаивал я.

— Ничего вам это не даст.

— Почему?

— Подшив копию телеграммы, я проверила отправные сведения.Оказалось, что такого адреса нет. И имени в городских справочниках тоже нет.

— До чего ж вы уклончивы и осторожны, — сказал я.

— Мы подчиняемся правилам, мистер Лэм.

— А нельзя ли согласовать ваши правила с моими проблемами?

Она призадумалась, кинула на меня быстрый взгляд, затемотвела глаза.

— Неужто вы всегда живете по правилам? — упорствовал я.

Она посмотрела через плечо на человека за телетайпом, сноваперевела взгляд на меня.

— Нет.

— Уже лучше, — одобрил я. — Объясните, почему вы обратиливнимание на имя и адрес? Что, телеграмма показалась вам подозрительной?

— Сначала никаких подозрений не было. Простое любопытство.

— По какому поводу?

Она на минуту задумалась, вновь оглянулась назад.

— Я уже видела молодую женщину, которая отправилателеграмму. Она меня не запомнила, хотя несколько раз мы обедали в одном и томже месте.

— Где?

— В кафетерии, в четырех кварталах отсюда, вниз по улице.

— Знаете, как ее зовут?

— Нет.

— А описать можете?

Опять она бросила взгляд через плечо и сказала:

— Сомневаюсь, должна ли я вам об этом говорить, мистер Лэм.И потом… людям, наверное, покажется странным, что я так долго с вами беседую.

— Люди здесь представлены в единственном числе.

— Вполне достаточно, — ответила она. — Он ведь управляющий.

— Когда вы обедаете?

— В двенадцать тридцать.

— Я подожду вас на улице. Пообедаем вместе в кафетерии. Бытьможет, там вы ее мне покажете. Или, по меньшей мере, опишете. — И, улыбаясь, яповернулся, собираясь уйти.

— Может, вы все-таки дождетесь моего «да» или «нет»?

— Если последует «да», ждать незачем. Если «нет», незачемслушать. — Закрывая за собою дверь, я обернулся. Она улыбалась.

— Ждите меня в полуквартале отсюда.

У меня оставалось немного времени. Возвращаться в агентствоне хотелось. Я прошел до кафетерия, внимательно изучил обстановку и проследовалв телефонную кабину: зачем бегать, если решить служебную проблему можно несходя с места? Потом я вернулся за машиной, припарковал ее неподалеку оттелеграфа и стал ждать.

Она вышла ровно в двенадцать тридцать.

Я выпрыгнул из машины и распахнул дверцу.

Она уселась, натянула юбку на колени и глянула на меня:скоро, мол, поедем? Я хлопнул дверцей, обогнул машину, уселся на водительскоеместо и сказал:

— Вам мое имя известно, а мне ваше — нет.

— Мэй, — откликнулась она.

— Просто Мэй?

— Друзья зовут меня Мэйби — Может Быть.

Я вопросительно поднял бровь.

— «Быть» — буква «Б» — инициал моего второго имени:Бернардина.

— А фамилия?

— Неужели вам недостаточно? — спросила она, критически меняоглядывая.

— Почему вы так осторожничали, когда я задавал вам вопросы?Управляющий что-нибудь имеет против вас?

Она рассмеялась:

— Так уж сложилось. Как в басне — капуста и коза.

— А точнее?

— Он женат, трое детей, а влюбился в меня.

— Пристает?

— Да нет. Если б приставал, я знала бы, как себя держать. Мыдостигли бы взаимопонимания, небеса очистились бы от туч, и дела пошли бы налад. Но прямого разговора не получается.

— Так что же происходит?

— Абсолютно ничего.

— Не понимаю.

— Я даже не знаю, понимает он, что влюбился, или нет.Подсознательно он отдает себе в этом отчет, а сознание отказывается смириться сфактами. И вот, вместо того чтоб признаться прямо, и будь что будет, он немычит, не телится. Но стоит ему заметить, что я проявляю самую элементарную вежливостьк какому-нибудь молодому человеку приятной наружности, он тотчас раздражается иначинает чудить. Боже, вы бы диву дались, какую проповедь он закатил из-за вас.

— И как же вы оправдались?

— Да так же, как всегда. Придумала историю, которая его устраивает,хотя с каждым разом делать это все невыносимей.

— Что ж вы ему сказали?

— Сказала, что вы ждете телеграмму. Ее должны были прислать,но ничего нет, вот вы и расспрашиваете, как обрабатывают поступающуюкорреспонденцию, если конкретный адрес не указан, и прочее в том же духе.

Я насмешливо посмотрел на нее.

— Я одареннейшая, изощреннейшая лгунья, — призналась онаневозмутимо. — Так что не смотрите так укоризненно, Дональд Лэм. Бывает лучшесолгать, чем сказать правду. В таких делах я эксперт… Недалеко от кафетерияесть автостоянка. Можете оставить машину там. Вам дадут квитанцию… Ну вот,поворачивайте направо!

Въехав на стоянку, я сказал:

— Понимаете, Мэйби, есть вполне реальный шанс, что нашамолодая дама узнает меня, едва увидит. Естественно, мне не хотелось бы, чтобменя заметили. Найдется там укромное местечко? Я заходил туда. По-моему, вбельэтаже стоят подходящие столики, они не так на виду, как нижние.

— Верно, — подтвердила она. — Там встречаются серьезные людидля приватных бесед.

— Что и требуется, — заключил я.

— Что и требуется! — согласилась она. — Можно поднятьсяпрямо на бельэтаж и, кстати, взять еду в верхнем буфете. Выбор у них поскуднее,чем внизу, но в основном блюда те же.

Мы вошли в кафетерий, поднялись наверх и устремились сподносами за едой, как вдруг девушка обернулась ко мне с вопросом:

— Будете со мной откровенны, Дональд?

— Конечно.

— За мой обед расплачиваетесь вы?

— Разве вы здесь не по моему приглашению?

— Я имею в виду, это служебные расходы?

— Да, служебные.

— Тогда приготовьтесь к удару, — объявила она. — Я претендуюна двойную порцию ростбифа. Утром я пью черный кофе и все. Так что к полуднюголодна, как волчица. Но моими аппетитами командует кошелек. Если вы и впрямьна служебном довольствии, я сегодня наемся до отвала.