Последняя битва - Алексей Бобл

— Серьезно тут у вас… — пробормотал Архип и уставился на запылившиеся носки своих сапог. У Ильмара, должно быть, в Храме много приспешников осталось. По слухам, когда он повздорил с Гестом, не все монахи поддержали последнего, иначе хотели строить отношения с кланами, потому Крест оказался в опале, ведь он козни против тогда еще живого Владыки замышлял. Значит, не зря Дека полез в политику, в эту бодягу. Он затеял тонкую игру и обязательно выгадает на том. Сейчас главное — дело повернуть так, чтоб мутафаг носа не подточил. Ведь никто прежде не пытался шантажировать главу московского Храма, один Архип такой умный и… наглый. Только у него бумага имеется, против которой Ильмару возразить будет нечего.

Он поднял взгляд на Федора:

— А мои люди?

Архипу было не по себе оттого, что он остался без охраны, стал заложником обстоятельств и теперь никак не мог решить для себя, с чего начать разговор с Преподобным.

— За них не волнуйтесь, им окажут помощь в лазарете, самоход отгонят в гараж. Прошу, — уже настойчивее повторил жрец.

Архип нахмурился, но смолчал. Поднялся по ступенькам и шагнул в дверной проем.

За ним оказалась крутая узкая лестница вверх, в конце которой виднелась тяжелая стальная дверь. На площадке, по сторонам от нее, стояли два высоких монаха со штуцерами за плечами. Когда Архип поставил ногу на последнюю ступень, один заступил дорогу, поднял руку, уперев широкую ладонь главе башмачников в грудь.

— Обыскать треба, — произнес монах густым басом.

Архип заскрежетал зубами, бросил взгляд через плечо. Федор кивнул.

— Руки! — скомандовал монах и подбил Архипу локти, чтобы тот развел их в стороны. Бесцеремонно начал ощупывать его под мышками, хлопать по бокам, присев, проверил штанины. Затем расстегнул деревянную кобуру на бедре у Архипа, достал из нее маузер, сунув себе за пояс, выпрямился.

Дека с трудом поборол желание дать монаху коленом в живот. Какая наглость: обыскивать его, главу клана башмачников! Да что они тут себе позволяют? Он же гость!

Словно угадав его мысли, мастер Федор сказал:

— Правила едины для всех. Я отвечаю за безопасность Владыки в Октагоне, прошу простить брата Ягоду, если сия процедура, достопочтенный Архип, вам показалась унизительной.

Архип скупо кивнул, опустил руки и хотел шагнуть к двери, но Ягода снова положил ладонь ему на грудь.

— Тута есть что-то под кольчугой.

— Что? — Мастер Федор поднялся на площадку, уставившись стальным взглядом на Архипа.

— Не вашего ума дело! — взбеленился тот. Толкнул монаха, сжав кулаки, резко повернулся к распорядителю: — Бумаги у меня там, в подкладку зашиты. — Архип слышал, как дышат охранники ему в затылок.

— Хорошо, — спокойно проговорил Федор. — Пропустить. — Он дернул подбородком, и монахи посторонились.

За дверью оказалась небольшая комната. Все убранство — лежанка с меховым покрывалом у дальней стены, лавка под окном справа, слева — стол, за которым сидел коренастый с седым ежиком волос человек. Пол был устлан ворсистым ковром с выцветшим рисунком.

Архип прошел на середину комнаты, за спиной скрипнули петли: Федор остался за дверью. Что ж, тем лучше, глава клана башмачников рассчитывал на разговор без свидетелей.

Ильмар смотрел перед собой невидящим взглядом, поставив локти на стол, подпирая кулаками подбородок. Архип с интересом изучал его грубо слепленное лицо: кожа толстая, обветренная, на щеках поджившие ссадины, глаза глубоко посажены, словно в бойницы, лоб высокий; нос новоиспеченному Владыке московского Храма явно не раз ломали в драке, хрящ на переносице сплюснут, повернут слегка вбок, отчего одна ноздря выглядит шире другой.

— Садись, — неожиданно произнес Преподобный, и Архип вздрогнул.

Ильмар откинулся на спинку стула, взяв со стола серый лист бумаги. Взгляд у него при этом оставался отрешенным, будто смотрит сквозь пол куда-то во двор.

Архип шагнул к лавке, пригнувшись, покосился в окно — фургона на прежнем месте не было. Значит, в гараж отогнали. Быстро. Он сел, передвинулся на край, поерзал и снова подался на прежнее место.

Не то чтобы лавка была жестковата — ему стало неуютно в этой маленькой комнате, где не так много света. Архип почувствовал себя, как в задымленном кузове самохода. Низкий потолок давил, глухие кирпичные стены угнетали своим видом. То ли дело в башне: там всегда простор, Москва как на ладони и ветер гуляет по галереям. Хотя среди башмачников были и такие, кто выше пятого этажа никогда не поднимался.

— Обойдемся без почестей, словечек типа «достопочтенный» и «преподобный», — начал Ильмар, перехватил лист двумя пальцами, развернув обратной стороной. — Без протокольных сложностей, писарей и переговорщиков.

Архип кивнул. Новая метла по-новому метет… тем лучше. Он снова поерзал на лавке, присматриваясь к серому прямоугольнику, который был испещрен мелкими закорючками.

— Это договор, — Ильмар тряхнул листком, — подписанный Гестом, скрепленный печатью Ордена. Скажи мне, Архип Дека, имеется ли у тебя второй экземпляр?

«Эк-зем-пляр», — повторил про себя глава клана башмачников сложное слово и положил ладонь на грудь, где в куртке за подкладку были вшиты бумаги.

— Привез, значится. — Ильмар правильно истолковал его жест. — Стало быть, Храм в союзе с башмачниками.

Архип растерянно кивнул. Преподобный бросил лист на стол, придавив ладонью, после недолгого раздумья сказал:

— Это хорошо. Очень хорошо.

Глаза у Ильмара заблестели, лицо ожило, от маски отрешенности не осталось и следа. Крест подался вперед, расправив крепкие плечи, с хрустом сжал кулак.

— Вот они где все будут! Слышишь, Архип? Мы всех возьмем за горло и будем держать, пока их поганые языки не вывалятся из глоток и не посинеют!

— Э-э… — Архип открыл рот.

— Да, башмачники получат плату за свои услуги. Сполна, — быстро проговорил Ильмар. — Союз в силе. — Он схватил карандаш, размашисто подписался на листке и продолжил: — «Тевтонцы», подряд на обувку — все как в договоре, в обмен на помощь в войне. — Ильмар встал, вышел из-за стола и протянул листок Архипу. — Вот.

— Э-э… — выдавил тот, глядя на него снизу вверх. — Собственно… э-э…

Мысли в голове Архипа спутались, он не знал, что сказать, с чего начать. Машинально взял бумагу, пробежал строчки договора и удивился еще больше. Часть текста была вытравлена и переписана. С листа исчезло упоминание о поимке Ильмара, что тот изменник и подлежит истреблению.

Архип рассчитывал шантажировать бывшего атамана, при этом хотел уладить все по-тихому: получить плату в обмен на бумаги. Правда, плату, по его разумению, увеличенную втрое. Ведь из похода с Гестом никто не вернулся, клан потерял людей, лошадей, бензовоз, за который Архип отвалил топливным королям немалые деньги…