Последняя битва - Алексей Бобл

— Сгоняй до Фёклы, поесть принеси, вот чего.

Было жарко, торс и плечи Вика лоснились от пота.

Босой, в одних штанах, подвернутых до колен, он следил за манометрами, чтобы давление в системе не прыгнуло, как в прошлый раз, когда котел чуть не взорвался.

Они провозились с прессом целый день в поисках неполадки и только к вечеру разобрались, заменив неисправную деталь, правда, для этого им пришлось срезать автогеном правую стойку вместе с трубками, разобрать короб и после сварить все заново.

— Воды принеси! — крикнул вдогонку Вик, когда Бяшка прошмыгнул за его спиной к воротам.

— Сколько? — донеслось с улицы.

— Ведерко! Мыться будем.

Вик снова повернулся к прессу, который занимал почти половину мастерской. Георг застопорил колесо, следя за шайбами манометров, шагнул к двум длинным рычагам, торчащим из левой стойки, рядом с наковальней. Взявшись за рукояти, потянул один вверх, другой — вниз. Блестящий поршень с молотом на конце плавно пошел к потолку, скользя по вертикальным направляющим, с шипением из патрубков под ним вырывались струи пара.

Вик вздрогнул, когда молот грохнул о наковальню. Опять пополз вверх, уже быстрей, и ритмично забухал по станине, сотрясая пол и стены мастерской.

— Порядок, — сказал Вик. — Глуши.

Киборг закрутил небольшой вентиль, тихонько стукнул титановым пальцем по манометру на конце изогнутой трубки под паровым котлом и взялся за колесо-маховик.

Подойдя к верстаку, Вик сложил инструменты в ящик. Снял с гвоздя в стене драный халат и стал вытирать лицо, шею, плечи, косясь на Георга.

Некоторые детали киборга соединялись жгутами разноцветных проводов. Даже при полуденном солнце Георг редко ходил без верхней одежды, надевал обычно куртку с глухим воротом и рукавицы из мешковины: не всем по нраву вид полуголого человека-машины. Такие создания — большая редкость в Московии и окрестностях.

Ходили слухи, что в Вертикальном городе есть место, где делают не только подобные руки-механизмы. В лабораториях (отец когда-то разъяснил Вику смысл этого слова) города могут изготовить и ноги, заменить живот со всеми внутренностями, даже голову или сердце, причем киборг сохранит здравый рассудок, способность есть обычную пищу, а по стянутым в жгуты проводам механическое сердце будет перекачивать кровь. Вик, впрочем, не всему верил. Ну ладно руки-ноги или даже кишки, но — голову? В ней же мозги, штука тонкая, хитрая… Он как-то видел их изображение в древнем медицинском справочнике из библиотеки отца, читал комментарии мелким шрифтом, правда, мало что понял.

— Вовремя ты объявился, — сказал Георг, подкатив тележку со сварочным аппаратом к стойке с газовыми баллонами у стены. Улыбнулся и подошел к верстаку. — Не справился бы без тебя. Считай, прописка в клане состоялась. Завтра Егорыч доложит Сельге Инесу, что все готово к работе. Ночью бассейн наполнят… За сезон соберем три урожая.

— Ого! — воскликнул Вик. — Много.

— Да, обычно больше двух не выходит. — Георг кивнул, взяв из ящика с инструментами ветошь. — Тут вода чище, солнца больше. — И принялся протирать масляные потеки на предплечье.

Днем в мастерскую заглядывал Егорыч — старшина клана. Киборг ему быстро втолковал, что пресс без Вика не наладить, что тот готов работать лишь за кормежку, денег не попросит. Старшине на самом деле было начхать на новенького, главное для него — подряд к сроку выполнить, которым Южное братство снабдило бурильщиков. Сошлись на том, что если починит Вик пресс, то остается в клане при мастерской, нет — пойдет собирать улиток. Тяжелая, изнурительная работа, от которой крыша к концу декады едет, настолько запах улиточной слизи вреден для организма. В страду даже маска не особо спасает от испарений.

Георг бросил ветошь в ящик, опустив голову, поглядел, как работает механизм в предплечье, и недовольно поморщился. Потом шагнул к сварочному аппарату, отсоединил шланг, тянувшийся к стойке с газовыми баллонами, воткнул конец в гнездо на локтевом сгибе, спросил:

— Первое время в мастерской поживешь? — Отвернул вентиль и уставился на стрелку манометра, прикрученного к баллону.

Скомкав халат, Вик уселся на верстак. Потрогал шершавые доски, хлопнул себя по бедрам.

— Согласен.

— Вот и хорошо.

Когда стрелка заползла в красный сектор, газ с шипением вырвался из старой оплетки. Киборг завернул вентиль, выдернул шланг из гнезда и воткнул обратно в сварочный аппарат. Сжал и разжал кулак, крутанул предплечьем. После заправки пневмосистемы его конечности стали двигаться быстрей.

— Из верстака лежанку сделаем, я тебе свой матрац принесу. — Георг прошел в дальний угол, где на стуле сохла его куртка, постиранная Бяшкой. Сел, протянув руку к полкам — на одной Вик приметил старенький приемник, — взял две люминевых кружки, плетеную бутыль и зубами вытащил пробку.

— Почти домашние условия. — Вик развернул халат.

— Будешь? — Георг качнул бутылкой.

— Ага.

— Между прочим, с самого Крыма. — Звякнув кружками, киборг наполнил их вином. — Сезон назад в Лужниках брал, тогда цены другие были… — Он поставил бутыль на полку и с грустью вздохнул: — Сейчас все по-другому. Не так, как раньше. — Протянул Вику кружку. — Выпьем за лучшее.

— За перемены к лучшему.

Они выпили. Киборг откинулся на стуле, разглаживая бороду, довольно крякнул.

— Георг… — начал Вик. От вина в голове у него слегка зашумело, приятное тепло растеклось в животе, во рту остался сладковатый сливовый привкус. — Взгляни, пока Бяшка не вернулся. — Он достал из халата висевшее на шнурке распятье покойного Геста и протянул киборгу.

Тот зажал кружку коленями, взял с полки небольшой футляр, вынул из него очки с увеличительными стеклами и взглянул на распятье.

— Интересно, — пробормотал он, наклонил голову к плечу, рассматривая разъем с обратной стороны распятья. — Занятная вещица. Где ты ее взял? Отобрал вместе с саблей у кетчеров? — Он снял очки, спрятал в футляр.

— Нет, саблю нашел Бяшка, с нею сами решайте, продавать на рынке или придержать. — Вик слез с верстака. — Так чего с распятьем, ты знаешь, что это?

— Не совсем, — уклончиво ответил киборг. Подцепил высохшую куртку, накинул на плечи.

— Что значит не совсем? — Вик подошел к воротам из мастерской.

Над лагерем давно сгустилась ночь. Вдалеке под холмом, где на дороге стояла застава, горел фонарь, освещая часть сарая, обнесенного колючей проволокой, и шлагбаум. Возле него переминался часовой с карабином на плече. Рядом с мастерской никого не было, с противоположной стороны из бассейна доносилось урчание мотоплугов. Бурильщики не останавливали работу даже ночью, видать и вправду подряд от Южного братства важен для них, раз пыхтят, не покладая рук.

Вик вернулся к верстаку.

— Что скажешь, Георг?