В любви и на войне - Лиз Тренау

– Никогда раньше не путешествовала на кораблях?

Девушка покачала головой.

– И никогда прежде не покидала Британию?

– Никогда.

– А там на поезде это были твои предки?

Девушка вопросительно на нее посмотрела.

– Прости, я имею в виду, это были твои родители? – Для Элис оставалось загадкой, как британцы порой не понимали языка, который сами же и придумали.

– О нет. Это просто попутчики в моем путешествии.

– «Томас Кук»?

Девушка кивнула.

– Ну и ну! Я тоже в этой группе. Путь в Остенде и на поля сражений? Значит, ты путешествуешь одна?

Очередной мощный порыв ветра угрожал лишить головных уборов уже их обеих.

– Что скажешь, если мы спустимся вниз и выпьем кофе или еще чего-нибудь?

Вряд ли эта девушка окажется ей идеальной компанией, подумала Элис, когда они неуверенно двинулись к лестнице, ведущей в кают-компанию первого класса. Но она, по крайней мере, примерно ее возраста и путешествует тоже одна. Это лучше, чем совсем никого, хоть будет с кем словом перекинуться.

У входа в гостиную Руби задержалась.

– Я не могу туда зайти, – прошептала она. – У меня билет не первого класса.

– Не волнуйся, – ответила Элис. – Ты ведь со мной, не так ли? Никто не проверяет. И другие залы не такие уютные. Идем, я умираю от голода, а до ужина в отеле еще очень долго. Что ты будешь?

Элис настояла, что сама заплатит за их напитки (кофе для себя и чай для Руби) и за тарелочку тостов с маслом. Она наблюдала за своей новой знакомой, которая поглощала тосты, как изголодавшийся ребенок. Хотя девушка была похожа на вчерашнюю школьницу, Элис заметила на ее пальце обручальное кольцо.

– Не хочешь рассказать, зачем ты отправилась в это путешествие? – спросила Элис. – Полагаю, не потому, что мечтаешь увидеть красоты Брюгге или позагорать на пляже в Остенде?

Девушка опустила голову, уставившись на свои колени, и повисла неловкая пауза.

«Ой, опять лезу не в свое дело!»

– Извини, мне не следовало лезть с расспросами. Мои английские друзья всегда говорят мне, что я слишком прямолинейна.

Снова наступила тишина.

«Боже, это будет тяжелая работа».

– Хочешь, расскажу, почему я туда еду?

Наконец ответная реакция. Девушка подняла на нее глаза, на лице появилась несмелая улыбка, которую Элис приняла за согласие. Она достала фотографию брата, которую сделали пять лет назад, когда брату исполнилось восемнадцать. Он тут выглядел таким молодым, таким счастливым рядом с Амелией, и казалось, что ему не было дела до всего остального мира. Это было словно в другую эпоху.

– Какой красивый! Он был вашим?.. – Руби заколебалась, щеки вспыхнули румянцем. – Я хотела сказать, он ваш…

– О нет, – быстро возразила Элис, – это мой младший брат Сэм и его подруга. Вскоре после того, как была сделана эта фотография, она отправилась путешествовать в Европу – ну, знаешь, осмотр достопримечательностей и все такое. Тут началась война, и ей пришлось возвращаться домой. Немцы подорвали корабль, на котором она плыла, «Лузитанию». Ты слышала об этом?

Руби кивнула.

– Мы все думали, что после этого США вступит в войну, но наш славный президент раздумывал. Бедный Сэм был раздавлен, он просто не знал, что с собой делать. Она была такой красивой девушкой, он с ума по ней сходил. Никому из нас не верилось, что она погибла. Он бросил колледж и заговорил о том, что собирается внести свою лепту в войну с немцами. Он говорил, что ему больше незачем жить. Конечно, папа был против этого и мама тоже – только при одной мысли об этом у нее прихватывало сердце. Я думаю, они надеялись, что Сэм сможет пережить утрату и одумается. Он и правда замолчал об этом на месяц или два. А потом просто ушел из дома. Записался в армию вместе с канадскими добровольцами, под чужим именем, я думаю.

– Какой ужас, – наконец сказала Руби. – Когда вы в последний раз его видели?

– На Рождество в 1916 году.

– И с тех пор ни слова?

– Только вот это, – Элис достала кожаное портмоне, в котором она хранила драгоценное письмо.

– Вот, можешь прочесть.

– Вы уверены? – заколебалась Руби.

– Чем больше людей о Сэме узнает, тем больше у меня шансов его найти, вот что я думаю.

Руби взяла конверт, вытащила тонкий листок бумаги и быстро прочла.

– Ух ты! Тон у него очень решительный, – заметила она, аккуратно складывая письмо и засовывая его обратно в конверт. – Но если он действительно записался под чужим именем, где ж вы будете его искать?

Полный сочувствия взгляд темно-карих глаз Руби – только теперь, когда Элис как следует рассмотрела глаза собеседницы, она увидела в них печаль и безысходность, – заставил молодую американку почувствовать болезненный укол неуверенности в себе, осознания, насколько безнадежную, почти невыполнимую задачу она перед собой поставила.

– Все, что у нас есть, это упоминание о Хопсе. Я выяснила, что так солдаты называли небольшой городок недалеко от Ипра, его полное название Хоппештадт. Там должны найтись люди, которые… – Неожиданно комок в горле не позволил ей закончить мысль.

– Я уверена, что вы правы, – подхватила Руби. – Есть много сообщений о том, что люди до сих пор возвращаются живыми и здоровыми. Их могло что-то задержать, или они по какой-то причине заблудились.

– Даже если я не найду его живым, по крайней мере буду знать, что сделала все, что было в моих силах, – смогла договорить Элис.

– Расскажете мне о нем? – мягко попросила Руби.

Девушка оказалась хорошим слушателем, она молча сидела и внимательно вникала в воспоминания Элис о Сэме, об их детских годах, об отдыхе у озера. О том, как Элис учила брата читать, кататься на велосипеде, о приключениях, которые они вместе пережили в подростковом возрасте. Воспоминания о брате подняли настроение Элис, его образ снова стал реальным, осязаемым. Сэм, несомненно, еще жив, где-то в той стране, к которой они стремительно приближались.

– Но ты так и не рассказала мне о себе, – наконец воскликнула Элис. – А зачем ты едешь во Фландрию?

В этот момент раздался гудок парохода, возвещая о скором прибытии в порт.

– В другой раз.

– Хорошо, давай поднимемся на палубу и бросим первый взгляд на Бельгию.

* * *

По мере того как корабль приближался к берегу, взволнованные разговоры пассажиров постепенно стихали, пока совсем не прекратились. Некогда роскошный морской курорт Остенде, где любила отдыхать аристократия, демонстрируя модные туалеты и богатство, казался почти заброшенным. По-прежнему широкий песчаный пляж был до неузнаваемости загажен кучами мусора, колючей проволокой, бетонными блоками и ржавеющими остовами сгоревших машин.