Бессмертная и невозвратная - Мэри Дженис Дэвидсон

— Громче, громче! No se!

— Можешь ты поднять свою задницу и помочь мне? Пожалуйста.

— Я учила французский, ты же знаешь.

— Спасибо за большой и толстый нуль. Без сомнения, ты самый ужасный друг. Ну и что теперь?

К счастью, старая леди — черт, я должна помнить, что она не просто «старая леди», у нее есть имя — Эмма Пирсон. Как бы то ни было, пока я жаловалась на Джессику, она развернула лист бумаги, который я отдала ей и широко улыбнулась своей беззубой улыбкой. Она что-то взволнованно сказала по-испански и сжала мою руку. Испанский я изучала только один год в средней школе и все, что я помнила, это donde est el barсo[19].

— Oh,gracias, — сказала она, — Muchas nuchas gracias. Я так вам благодарна. Спасибо большое.

— Ох… de nada[20]. Ой, я почти забыла… Энни очень, очень сожалеет, что она взяла деньги и еще она надеется, что вы повеселитесь с ней. Она… ох… lo siento. Энни muy…muy lo siento para…ох…воровство… El dinero?

Эмма кивнула, продолжая улыбаться. Я молилась о том, что она имеет хотя бы отдаленное представление о том, что я говорю. Если же это не так, Энни отплатит мне еще одним маленьким визитом.

Мы смотрели друг на друга. Чтобы прервать эту неловкую тишину я спросила:

— Donde est el barсo?

Я была рада тому, что в любом случае мне туда не надо будет идти, так как объясняла она очень долго и запутанно. А потом после долгих прощаний мы ушли.

— Я думаю, что она не поняла ни слова из того, что ты ей сказала, но мне показалось, что она знала о счете, — сказала Джессика, вытаскивая чековую книжку из кошелька и записывая в ней что-то.

— Может быть, она лучше читает по-английски, чем говорит. Возможно, она знает слова «Первый Национальный Банк» и собственное имя.

— Может быть.

Джессика выписала чек на 50000 долларов и небрежно бросила его в ящик для пожертвований, когда мы шли обратно к машине.

— Это место нуждается в новых обоях. И кто только выбрал этот цвет зеленой слизи?

— Ты меня спрашиваешь? Это место — мой худший кошмар. Посмотри на этих бедных людей. Здесь они только и делают, что ждут своей смерти.

— Я видела несколько человек в игровой комнате, — сказала Джессика в их защиту, — было похоже, что они хорошо проводят время, сообща собирая большой пазл.

— Ох, пожалуйста.

— Ладно, это полный отстой. Я признаю, что не хотела бы закончить свою жизнь здесь. Теперь ты счастлива?

— Милая, тебя это точно не коснется.

— Да, верно. Так же, как и тебя.

Я немного приободрилась. Я уверена, что уж точно не буду проводить свои последние дни, шаркая по коридорам в шлепанцах из Уолл-Марта и поедать яблочный соус.

— А помнишь, когда в средней школе ты работала волонтером, ты выдержала всего один день? Потому что тот старик ударил тебя по колену из-за того, что ты пыталась заставить его…

— Давай помолчим хоть немного, — предложила я.

Джессика хихикала всю дорогу до самого дома.

— Извини меня, извини, — вздыхала она спустя 10 минут.

Я не могла поверить, что она все еще продолжала смеяться над той давней историей.

— Ты пришла туда с такими высокоморальными намерениями, но не продержалась и одного рабочего дня. И еще ты потом хромала целую неделю!

— Богатые люди не должны осуждать рабочий класс, — пристыдила ее я.

— Эй, я работаю пять часов в неделю в The Foot.

Проклятье, она была права. Мне всегда было непонятно, почему она это делала. Она притворялась, что бесплатная работа была способом уйти от налогов, и она нуждалась в отдыхе каждое 15 апреля, но все мы знали, что это ложь. Причина была в том, что ей нравилось видеть, как на деньги ее папы мамочек обучают правильной работе с компьютером или тому, как найти хорошую работу. Она управляла большим постоянно меняющимся штатом сотрудников, а я… Я разбиралась с документацией, а она была среди офис-менеджеров. Я не имела ничего против работы, но образ жизни Джесс был не для меня.

— Она показалась мне приятной леди.

— Джесс! Она за все время не сказала нам и пяти слов. Она вполне может быть психопаткой.

— Как ты думаешь, некоторые призраки могут быть плохими? И они могут попросить тебя помочь другим плохим парням?

— Супер! Можно подумать, мне и так мало неприятных тем для размышления.

Ужасная мысль! Я тут же прогнала ее из своей головы.

— Извини, это была всего лишь идея. Ты думаешь, существуют престарелые психопаты?

— Конечно. Ты же знаешь, что не все они убийцы. Это скорее психологические проблемы, вроде шизофрении. И это не является отличительной особенностью тридцатилетних. Возможно, те, кого не удается поймать, стареют. Также как и все мы.

Я где-то читала, что психопатов и социопатов на самом деле не так много, как нас в этом уверяют СМИ. Количество девиантных личностей составляет не более одной десятой процента от всего населения.

— Ладно, допустим. Вампиры тоже не так уж плохи. Хотя для меня они вообще все психопаты.

— Хороший аргумент, — согласилась она.

— И все-таки ты права! Кажется, что в каждой книге, фильме или в этих сериалах рассказывают о храброй девушке — или об агенте ФБР — которую преследует серийный убийца, загадочным образом выбравший именно ее. Или ее семью. Или ее собаку. И она вместе с храбрым героем должна встретиться лицом к лицу с опасностью.

— «Забирающий жизни»[21]был не так уж и плох.

— О Боже мой! — вскрикнула я, почти наехав на стоп сигнал, — Ужасное кино! После него я практически разочаровалась в Анджелине Джоли.

— Слишком сложно для тебя?

— О, да, на самом деле сложно. Джоли занималась сексом с парнем, который мог быть злодеем или оказаться хорошим человеком.

Хм, звучит так, как будто я это уже где-то слышала, верно? Я загнала эту мысль в самый дальний уголок разума, где у меня хранились все плохие мысли. Например, о том, что Прада прекратит выпускать новые коллекции, или о том, что Синклер разберется в своих чувствах и бросит меня, или о том, что я брошу его, или мысли об Ант.