Петр Великий как законодатель. Исследование законодательного процесса в России в эпоху реформ первой четверти XVIII века - Николай Воскресенский

10. Накапливая, с одной стороны, значительные количества таких дополнений и стремясь, с другой стороны, к отражению систематизированным законом современной ему жизни, Петр время от времени предпринимал пересмотр таких кодексов, поэтому некоторые из его законодательных актов имели по нескольку следовавших одна за другой редакций. Только этим, а не торопливостью и непродуманностью, как полагают некоторые историки, надлежит объяснять огромное количество изданных Петром I законов и быстрое следование одной их редакции за другой, часто изменявшей ранее установленные нормы.

11. Выявление всего колоссального наследия Петра I, [в том числе] приведение в известность написанных им лично законодательных актов или вставленных им в законопроекты, написанные другими лицами, своих исправлений и дополнений, дает возможность восстановить во всех подробностях образ этого крупного государственного деятеля и определить его влияние на государственную жизнь и общественный быт своего и последующего времени. Высказывания Петра I весьма многосторонни, они всегда продиктованы здравым смыслом и знанием жизни; они глубоки и просты, полны широкого размаха и в то же время конкретно деловиты, формулированы тонко и точно с юридической стороны; они, правда, часто суровы и грозны, но всегда необходимы и убедительны.

Предыдущее исследование процессов правотворчества, выработки законодательных актов при Петре I установило, что по основным законам Петра единственным органом со всеми законодательными правами являлся император Российский. Власть его в издании закона никем и ничем не была ограничена. Исключительно его волей определялись также пределы и характер участия высших административных органов в выработке законодательных текстов. Анализ же отдельных моментов и стадий правотворчества в эпоху реформ вскрыл исключительную фактическую роль самого Петра в законодательстве, его инициативу и постоянно ощутимые волю и направление мысли в постановке законодательных вопросов, характере и основных тенденциях их разрешения, в установлении важнейших норм. Источники с полной убедительностью свидетельствуют, что Петр I был законодателем по преимуществу, он был творцом всех законодательных актов, связанных с его именем. Вследствие этого особый интерес приобретает личность самого царя Петра I, его взгляды, и именно те стороны его воззрения, которые не могли не найти своего отражения в издаваемых им законах. Поэтому как освещение вопроса о правотворчестве при Петре I, так и общее изучение всей эпохи приобретают много ценных черт от документальной, достоверной и углубленной характеристики его личности. К изображению ее и перейдем.

При этом считаем необходимым заранее указать, что материалами для нашего анализа будут служить преимущественно официальные документы, черновые источники законодательных актов, резолюции на донесениях, докладах, челобитьях, и главным образом подлинные писания самого Петра I. Ни рассказы современников, ни тем более анекдоты, записанные в последующие годы, при такой постановке работы не остановят на себе внимания исследователя, не будут служить материалом при обрисовке характера самого Петра. В данном случае, так же как и в предыдущих главах, аргументация из источников и ссылки на места хранения используемых документов занимают то же место, что и самый текст исследования.

Рассмотрим прежде всего взгляды Петра на русский народ, издавать законы для которого он был призван и рождением, и историей. Один факт установления наличия постоянных трудов, оставивших неизгладимые следы на всех сторонах государственной жизни, науки, искусства, общественных нравов России и запечатленных в подавляющем количестве его собственноручных писаний, свидетельствует, что Петр любил свой народ, самоотверженно и сознательно служил ему, был предан и верен ему до конца своей жизни. Того же он требовал от других.

В 1710 году, выдавая одну из своих племянниц замуж за границу, он напутствовал ее особым наставлением, в котором сказались с необычайной яркостью внутренние моральные воззрения самого Петра как человека, гражданина и правителя великого народа[1065]. Это наставление состоит из трех лаконических пунктов, которые мы приводим в нашем сборнике фотокопий. Пункт второй из них посвящен напоминанию о родном русском народе, которого невесте-царевне нельзя забывать никогда, ни при каких обстоятельствах. «Народ свой не забуди, – писал ей Петр, – но в любви и почтении имей паче протчих». При Петре в понятие народа входило как неотъемлемая часть национального самосознания исповедование православной веры. Поэтому в пункте первом Петр дал племяннице завет: «Веру и закон, в ней же родилася, сохрани до конца неотменно». Верность этим двум национальным особенностям русского народа своего времени Петр считал настолько обязательной, что позволял своей племяннице как будущей супруге иноземца не повиноваться своему мужу при столкновении долга верности своей национальности, своему народу с обязанностями жены: «Мужа люби и почитай яко главу и слушай во всем, кроме вышеписанного»[1066].

Как же понимал Петр свой, русский народ? Какими чертами в его сознании обрисовывался характер этого народа и каких мер воздействия, с его [Петра] точки зрения, он заслуживал, [а] именно какое отношение он [русский народ] должен был вызывать к себе со стороны власти при управлении им, при стремлении правителя поднять его, сделать вовне сильным, а у себя, внутри государства, благополучным, культурным и материально обеспеченным? Задумывался ли Петр над этими вопросами? Или больше был занят сосновым и дубовым лесом для постройки кораблей и крепостей, созданием морского и речного флота, снабжением армии вооружением, боеприпасами, продовольствием, обмундированием, сбором денег для удовлетворения этих и других государственных нужд, организацией фабрик и заводов, проведением каналов и т. д., а общие вопросы о призвании правителя, об обществе, о человеке с его внутренней жизнью, об организации этой внутренней его природы считал лишней, ненужной роскошью?

В русской историографии твердо держится до настоящего времени еще никем не поколебленный взгляд, что Петру некогда было думать об этих вопросах – ему, занятому с юных лет борьбой то с сестрой, то с разнообразными внутренними и внешними врагами и постоянно отвлекаемому мобилизацией сил и интендантской подготовкой к этой борьбе. «Необходимая для каждого мыслящего человека область понятий об обществе и общественных обязанностях, гражданская этика долго, очень долго оставалась заброшенным углом в духовном хозяйстве Петра», – пишет В. О. Ключевский о первом периоде жизни Петра и далее утверждает: «Он перестал думать об обществе раньше, нежели успел сообразить, чем мог быть для него»[1067]. Но и потом, в последующие периоды своей жизни, Петр остался, по мнению Ключевского, таким же – «отлился односторонне»[1068], «из Петра вышел подвижной хозяин – чернорабочий, самоучка, царь-мастеровой»[1069]. «До конца он не мог понять ни исторической логики, ни физиологии народной жизни ‹…› он надеялся только силой навязать народу недостающие ему блага и, следовательно, верил в возможность своротить народную жизнь с ее исторического русла и вогнать в новые берега»[1070]. Много и других мыслей, подобных только что приведенным, поспешных и, как нам кажется, далеко не соответствующих истине, рассеяно в томе IV в общем замечательного «Курса русской истории» В. О. Ключевского.