Блокада Ленинграда. Дневники 1941-1944 годов - Коллектив авторов

на дружку и перевязаны веревками. Внизу труп женщины. Ее волосы растрепаны и волочатся по мокрому асфальту. Дворник устал. Он останавливается, достает кисет с табаком, садится на трупы и не торопясь скручивает себе самокрутку. Не спеша докурив, дворник встает и продолжает свой путь к месту сбора трупов. Эта жанровая сценка вряд ли привлекает внимание прохожих. Горожане, к несчастью, на них слабо реагируют – привыкли [3. Л.][88].

«Уважаемый тов. Соловьев.

Зная о том, что Вы непосредственно следите за развитием постройки барж грузоподъемностью 600 тонн для СЗРП, строящихся на заводах имени Орджоникидзе, Жданова и Марти, подаю настоящее заявление именно Вам.

Я, старший инженер Морсудпроекта ввиду командировки главного конструктора инженера Осмоловского был назначен руководителем корпусной группы по выпуску рабочих чертежей этих барж, как раз в момент реализации решения Военного совета о срочной их постройке.

Будучи истощенным, перенеся полуторамесячную болезнь, я тем не менее отдал все свои силы и весь свой 24-летний опыт конструктора-судостроителя, чтобы обеспечить постройку корпуса барж, в условиях предложенных заводами изменений в проекте и крайне ужесточенных сроках.

О себе говорить трудно, но я считаю, что мне удалось дать заводам все то, что удовлетворяло постройки корпусов, в минимально возможные сроки.

В настоящий момент моя работа по баржам подходит к концу, прорабатываются по корпусу мелочи, мебель и прочее, оформляются расчеты.

Но я в результате, несмотря на предоставленный мне дирекцией Морсудопроекта стационар, слабею с каждым днем, как слабеет с каждым днем моя жена.

Я прошу, хотя бы в виде поощрения за проделанную мною по баржам работу, дать мне возможность жить, видеть прорыв блокады Ленинграда и видеть окончательный разгром фашистов.

Для этого прошу оказать мне в течение некоторого времени или единовременно помощь продуктами сверх норм, дровами и некоторыми лекарствами.

Мы с женой уже не имеем сил добывать перечисленное, сверх норм снабжения, не имеем также уже сил для эвакуации. Я осознаю, что я не единственный, кому надо оказать помощь, но я считаю, что своей напряженной работой я помог Ленинграду, и потому счел возможным обратиться к Вам с настоящим заявлением.

Поскольку Ваше решение для меня слишком много значит, ожидаю его с нетерпением и с надеждой.

Инженер Морсудопроекта Спехин Сергей Михайлович.

6 апреля 1942 г.».

5 апреля 1942 года

Днем тает, солнышко, ночью подмораживает.

Вчера было два жестоких налета немецкой авиации, с 7 часов 30 минут утра до 8 часов 30 минут вечера. Волнами прошли не менее полусотни самолетов. Бомбили здорово. Ночью на сегодня (около двух часов) налет повторился, но не так «объемисто». По слухам, во время вечернего налета на город шли сотни самолетов, но они были рассеяны нашими батареями, так что то, что было у нас, – «мелочь».

По сведениям из доклада в райкоме, мы накануне больших событий. В мае и июне должна решиться судьба войны, которая должна быть закончена в 1942 году. Гитлер готовит «весенне-летнее» наступление, которое создаст сильный нажим на Ленинградском фронте. <…> Нам придется еще немало перетерпеть. Очень многое зависит от того, начнет ли Англия активные действия через Норвегию и Швецию на Финляндию, чтобы вывести ее из войны и отказаться от помощи немцам в их операциях против Ленинграда…

Союзники Англия и САСШ интенсивно вооружаются. В САСШа уже колоссальное перепроизводство автомобилей, и всю промышленность переключили на производство танков и самолетов. По нашим сведениям, немцы несут огромные потери <…> [М. К.].

Из документов Городского штаба МПВО: В 2 часа 40 минут фугасной авиабомбой разрушена столовая здания Академии художеств. Ранено 50, убито 14 человек.

«Заведующему отделом торговли, заместителю председателя Ленгорисполкома товарищу

И. А. Андреенко.

Глубокоуважаемый Иван Андреевич.

За 1942 год, едва он начался, мы теряем наших товарищей одного за другим, умирающих от истощения. Из числа членов Совета рабочих депутатов 1905 года, которым Ленсовет при Вашем содействии дал карточки первой категории рабочих с февраля сего года (25 человек), уже умерли: Бабичев, Ефимов, Стогов, Соколов, Трифонов, Филиппов. Несколько человек отправили в больницу, остальные, хоть и находятся дома, болеют цингой и дистрофией. Отсутствие овощей и сушеных фруктов, недостаток жиров и сахара сильно сказывается на потрепанном царскими тюрьмами и ссылками здоровье рабочих-пятигодников. Для поддержания сил своих мы принуждены были продать все, что могло иметь какую-нибудь цену, в обмен на что-нибудь питательное, когда имелась возможность таковое достать, но таковые возможности давно уже иссякли.

Глубокоуважаемый Иван Андреевич, в личном разговоре с нами 17 января сего года Вы выразили возможность временно поддержать нас дополнительным питанием. Сейчас нас осталось очень мало – 15 человек, от лица которых мы обращаемся к Вам с просьбой о такой поддержке. А для цинготников (6 человек) ходатайствуем о выдаче капусты кислой, луку, клюквы и, если можно, чего-либо из сухих фруктов и овощей.

Одновременно ходатайствуем об отпуске папирос или табаку.

Мы надеемся на Вашу отзывчивость и твердо верим, что руководители нашего славного города Ленина, которые оказывают поддержку дополнительным питанием группам советской интеллигенции, не оставят заботами и рабочих, членов первого Петербургского Совета, каковых осталась небольшая горсточка.

Члены Совета рабочих депутатов 1905 года [две подписи]. 8 апреля 1942 года.

[Резолюция: ]. Вопрос решен положительно. Андреенко, 10 апреля 1942 года».

Кончился <…> первый этап трудовой повинности, предстоит завершить второй до 15 апреля. Нового и утешительного не произошло ничего. Меня вновь охватили уныние и обреченность.

7 апреля заболела Таня, и я ничем не могу ей помочь. Душа болит, когда видишь, как мучается самое близкое существо, но помочь ничем не могу. С лекарствами так же трудно, как и с продовольствием. Основным средством обмена остается хлеб. За него можно достать все. Я как будто сыт, но на хлеб не могу смотреть равнодушно. Я ем его не по норме, а столько, сколько хочу, и все время голоден. <…>

Эвакуация закончилась, Ладожское озеро скоро тронется [Г. Г-р].

Решение Ленгорисполкома о возобновлении пассажирского трамвайного движения

«11 апреля 1942 г.

Исполнительный комитет Ленинградского городского Совета депутатов трудящихся решает:

1. Начать с 15 апреля 1942 г. нормальную эксплуатацию пассажирского трамвая по следующим маршрутам:

Маршрут № 3 – Благодатный пер., Московское шоссе, Международный пр., ул. 3 Июля, наб. Лебяжьей канавки, ул. Халтурина, Суворовская пл., Кировский мост, Кировский пр., Каменноостровский мост, Каменный остров, Строганов мост, Новодеревенская наб. и петля Новая деревня.

Маршрут № 7 – петля на 25-й линии Васильевского острова, пр. Мусоргского, 8-9-я линии Васильевского острова, наб. лейт. Шмидта, мост лейт. Шмидта, пл. Труда, ул. Труда, ул. Глинки, пл. Коммунаров, ул. 3-го Июля, пр.