Неизвестные трагедии Первой мировой. Пленные. Дезертиры. Беженцы - Максим Оськин

Репрессалии последовали после первых же неудач, еще в первые полгода войны. В 1914 году главкосевзап ген. Н. В. Рузский, ссылаясь на немецкие газеты и сведения, поступавшие из войск, действующих в Восточной Пруссии, указывал, что необходимо бороться с якобы имевшим место шпионажем. В одном из таких приказов генерала Рузского, в частности, говорилось: «В целях обеспечения армии от вредной деятельности еврейского населения… Главнокомандующий приказал при занятии населенных пунктов брать от еврейского населения заложников, предупреждая их, что в случае изменнической деятельности кого-либо из местных жителей не только в период занятия данного населенного пункта, но и после очищения его, заложники будут казнены».[446] Даже если учитывать существенную антисемитскую составляющую в русском военном руководстве в практике ведения войны, то зачем было необходимо эвакуировать еврейское население на восток?

Логика деятелей Ставки в данном вопросе представляется прямо-таки безумной, если не сказать больше — явно предательской для интересов страны. Казалось бы, что если все евреи, от младенцев до глубоких стариков, шпионят в пользу немцев, то следует оставить их за линией фронта, не создавая себе проблем (раз не готовы к поголовному уничтожению «шпионского» народа). Тем не менее русское командование упрямо и непонятно зачем тащит евреев в глубь России, где эти люди обрекаются на неизбежную нищету и издевательства со стороны местных властей. В итоге к 1917 году страна, помимо и без того чересчур многочисленного революционного и радикально настроенного элемента в коренном населении, была запружена массой евреев, насильственно лишенных крова, имущества, состояния. Помощник управляющего делами Совета министров в 1914–1916 гг. А. Н. Яхонтов в своих известных записях, 17 июля 1915 года отметил: «Евреи, которых вопреки неоднократным указаниям Совета министров поголовно гонят нагайками из прифронтовой полосы… вся эта еврейская масса до крайности озлоблена и приходит в районы нового водворения революционно настроенной».

И эти несчастные логично видели своих обидчиков в русских людях вообще. Уже не говоря о том, что очень многие евреи из западных губерний даже плохо говорили по-русски. Вот откуда взялись многочисленные «евреи-комиссары», по определению белогвардейцев, в ходе революции и Гражданской войны. Антиеврейски настроенным исследователям не стоит удивляться громадному наплыву еврейского населения в Центральную Россию к 1917 году. Половина Сибири получила еврейский контингент, ранее здесь не виданный. В громадном своем числе евреи не сами по себе, ничтоже сумняшеся, заявились в Центральную Россию, чтобы участвовать в революции, а были насильственно доставлены сюда русскими военными властями в период Первой мировой войны.

Черта еврейской оседлости в 1915 году сделалась театром военных действий. Поэтому погибали не только мужчины, но и женщины и дети, так как немцы уже тогда относились к ним исключительно плохо (фашизм вырос не на пустом месте), а для русских, действовавших в соответствии с указаниями начальника Штаба Верховного главнокомандующего ген. Н. Н. Янушкевича, евреи являлись уже заведомыми шпионами. Что говорить, если еще до войны, в 1910 году генерал Янушкевич, ссылаясь на значительное количество евреев-солдат, сдавшихся в плен в период русско-японской войны 1904–1905 гг., вообще предлагал изъять евреев из состава Вооруженных сил? Евреи должны были быть либо выдворены из России, либо — платить специальный денежный налог как компенсацию за военную службу.[447]

Интересна личность автора этого проекта. Сам ген. Н. Н. Янушкевич не только не участвовал в Русско-японской войне, в отличие от тех самых, якобы чуть ли не добровольно сдававшихся евреев, но никогда не участвовал ни в одной войне, и никогда не командовал войсковыми подразделениями. Вся его карьера прошла по штабным коридорам, что позволило этому генералу, не имевшего за душой ничего, кроме безумного проектирования и книжечек по интендантской службе, в первый год Первой мировой войны занять пост начальника Штаба Верховного главнокомандующего. Наверное, за антисемитизм, которому подивились бы и самые оголтелые черносотенцы, генерала Янушкевича и продвигали по службе — больше вроде бы и не за что было.

Так чем же в момент Великого Отступления занималась Ставка Верховного главнокомандования? Снарядов нет, резервов нет, крепости сданы, Действующая армия — обескровленная и морально надломленная — откатывается в глубь Российской империи. А в Ставке, оказывается, продолжали искать виновников разгрома. Как и в начале войны, это оказались «предатели» в тылу, «шпионы» на фронте и все евреи поголовно. Интригами бездарной Ставки, напрасно уничтожавшей десятки тысяч жизней, насильно отправивших в «эвакуацию» сотни тысяч жителей Галиции, Польши, Литвы и Белоруссии (громадное количество этих беженцев — прежде всего детей, стариков и женщин, умерли в дороге), уже был свален военный министр ген. В. А. Сухомлинов.

Усилиями Ставки повсеместно создавались многочисленные комиссии «по расследованию» обстоятельств кризиса вооружения, шли заигрывания с оппозицией. Параллельно низшие штабы заваливались инструкциями и приказами по борьбе со «шпионами», «предателями» и евреями. Так, например, 5 августа 1915 года начальник Штаба Верховного главнокомандующего ген. Н. Н. Янушкевич сообщал главнокомандующему армиями Северо-Западного фронта ген. М. В. Алексееву, что его штаб должен предоставить в Ставку исчерпывающий ответ на «перечень вопросов об отношении евреев к теперешней войне». Напомним, что как раз в эти дни, 4–6 августа, немцам сдались первоклассные крепости Новогеоргиевск и Ковно — более ста тысяч солдат и офицеров оказались в плену. Торжествующий враг получил более тысячи орудий в качестве трофеев. А генерал Янушкевич, ничего не сделавший для того, чтобы насытить войска боеприпасами, чтобы подготовить резервы, чтобы, наконец, заменить бездарных генералов на более подготовленных к войне, с серьезным видом отмечал: «Несомненно, что по окончании войны придется самым серьезным образом обсудить вопрос о возможности дальнейшего оставления евреев в рядах армии, почему представляется крайне желательным иметь к тому времени систематизированный материал, собранный по отзывам и указаниям участников войны и войсковых частей, кои испытали на себе весь вред пребывания евреев в их среде». Быть может, и эти сто тысяч сдавшихся в немецкий плен солдат крепостных гарнизонов — все поголовно также были евреями, по логике генерала Янушкевича?

Иными словами, генерал Алексеев, которому только что пришлось испытать на себе шок сдачи сильнейших русских крепостей, что открыло противнику дорогу в русскую Польшу, чьи войска откатывались по всему фронту на восток, который не знал, где взять боеприпасов и людей, дабы «заткнуть» образующиеся бреши на фронте, должен был отвечать Ставке на «еврейский вопрос». Наверное, как раз в этот момент генералу Алексееву больше нечем было заняться. Только благодаря этому человеку, умело использовавшему единственный козырь русской армии — беспримерную отвагу и мужество войск, не рухнул Восточный фронт. Откуда ему было взять время на отписки для Ставки, если обескровленные армии сопротивлялись из последних сил?