Мушкетер. Кто Вы, шевалье д'Артаньян? - Дмитрий Яшенин

Да и сами-то годы мы считаем как-то умнее! Конечно, никто не спорит, Иисус Христос — личность авторитетная, но мир-то существовал и до его рождения, ввиду чего и летоисчисление все же логичнее вести от Сотворения мира. А уж если сами европейцы считают годы от Рождества Христова, так чего же они тогда упрекают магометан, ведущих летоисчисление от рождества Магомета[8]?!

Все-то у них, европейцев, не как у людей, подумал д'Артаньян, прислушиваясь, как колокол собора Парижской Богоматери отбил четыре часа.

Псевдогасконец еще раз вздохнул и, сняв со спинки стула лазоревый мушкетерский плащ, надел поверх черного колета. Нет, он не торопился на дежурство. Просто через час друзья ждали его в «Серебряной фляжке» на торжественную вечеринку. Что за торжество намечалось, д'Артаньян забыл и, даже взглянув на календарь и обнаружив, что сегодня двадцать третье февраля, не смог вспомнить. Да и так ли уж это важно?! Разве молодым солдатам нужен какой-то особенный повод, чтобы посидеть за столом и опрокинуть чарочку-другую?

— Пройдут века, друзья мои, — провозгласил Арамис, поднимая бокал, — и предания о деяниях нашей славной четверки будут увековечены в былинах и легендах, песнях и героических одах!

— А может, и роман кто напишет?! — воскликнул Портос.

— А все может быть! — расхохотался д'Артаньян, стряхивая на миг пелену задумчивости, окутывавшую его на протяжении всей пирушки.

— Представляю, как все эти писатели переврут наши подвиги и приключения, — поддержал его Арамис.- Одна лишь ваша, д'Артаньян, поездка в Англию чего стоит! Как о таком напишешь?!

— Это точно! — с чувством произнес Атос, краснея, как обычно, когда речь заходила о заморском турне лазутчика. — Это как раз тот случай, когда правда выглядит фантастичнее любого самого смелого вымысла! Какая гадость! — улыбнулся он, вспоминая собственную рассеянность, и друзья хором ответили ему:

— Какая гадость эта ваша заливная рыба!

Вслед за этим, как обычно, грянул мощный, раскатистый залп смеха.

Вот что такое друзья, подумал д'Артаньян, глядя на мушкетеров, окружавших маленький, полный вина и закусок столик. Одной не понятной никому из окружающих фразы им вполне хватает, чтобы расхохотаться до упаду. Потому что за этой фразой — целый пласт эмоций, воспоминаний, чувств. Да что там чувства и эмоции! Целая жизнь, оставшаяся позади, словно маяками размечена подобными фразами, прозвучавшими при тех или иных обстоятельствах и ставшими верной приметой того или иного жизненного периода…

— Да бог с ней, с Англией! — отмахнулся Портос. — Пусть пишут что угодно. Лишь бы никто не написал, что мы были не благородными мушкетерами, а подлыми подпевалами Ришелье, в смысле гвардейцами кардинала!

— Ну Портос, это уж вы хватили через край! — вернулся в веселую, бесшабашную круговерть разговора псевдогасконец. — Никогда я не поверю, что у честного, богобоязненного человека поднимется рука написать подобное!

— Эх, дружище, — похлопал его по плечу афроанжуец, — да если бы только честные, богобоязненные люди умели книжки писать! Какая хорошая и замечательная жизнь началась бы тогда на всей Земле!

— С вами трудно не согласиться, Портос, — кивнул Арамис.

— А и не надо со мной не соглашаться! — ответил арап, откупоривая очередную бутылку. — Я, знаете ли, страшно не люблю, когда со мной не соглашаются! Вот, бывает, предложу сделать что-нибудь этакое-разэтакое, а сам внимательно наблюдаю: кто со мной не согласен?

— Черт возьми! Хотел бы я посмотреть, как это выглядит! — рассмеялся разведчик.

— Да ради бога! — Портос ненадолго задумался и предложил: — Д'Артаньян, а давайте завтра пойдем к казармам гвардейцев кардинала и разрисуем их всякими пошлыми словами и похабными картинками, а?!

Атос, Арамис и д'Артаньян дружно расхохотались, а потом псевдогасконец ответил товарищу:

— Давайте так и сделаем, Портос, только без меня!

— Это еще почему?!

— А я завтра уезжаю, — сказал д'Артаньян.

— Уезжаете? — удивился Атос.- А можно полюбопытствовать куда?

— Домой, в Гасконь, — ответил лазутчик и пояснил, упреждая новые вопросы: — Весточку вот из дома получил. Родители просят навестить их по возможности быстрее. Сегодня испросил у де Тревиля двухнедельный отпуск по семейным обстоятельствам, завтра с утра отправляюсь…

— Нас берете? — улыбнулся Портос.

— Так нас де Тревиль всех разом и отпустил! — ответил за д'Артаньяна Арамис. — После нашего исторического путешествия в Кале капитан нам даже выпивать в одном трактире не рекомендует.

— Чтобы один из нас, боже упаси, не проснулся бы следующим утром в Лиссабоне или же в Риме! — прибавил Атос.

Псевдогасконец рассмеялся вместе со всеми, чувствуя, как его сердце незримо и неотвратимо накрывает черное крыло тоски.

— Нет, Портос, никого я с собой не беру. Один еду, налегке.

— Один? — изумился Атос.

— Да, — подтвердил д'Артаньян. — В одиночку всегда быстрее получается добраться.

— Но и опаснее, — сказал Арамис.

— До поездки в Англию и я думал точно так же, — торжественно кивнул разведчик, подпуская к глазам озорные искорки веселья. — И когда друзья в который уже раз прыснули, вспоминая приключение, теперь, по прошествии времени, кажущееся забавным, прибавил пренебрежительным тоном: — По мне, так главное объехать злополучный город Менг, а уж в остальном-то я проблем не вижу решительно никаких!

— Эх ты, земеля! — Портос положил на плечо псевдогасконца свою богатырскую длань. — Не успел, получается, в роте по-настоящему прописаться — и уже куда-то утекаешь!

— Портос, ну это же всего-то на две недели, — ответил ему д'Артаньян и повторил по инерции: — Всего-то на две недели…

— Да, вам-то легко! — Портос понимающе кивнул. — А вот если мне понадобится навестить родной дом… по семейным, разумеется, обстоятельствам, так мне и двух месяцев будет маловато.

— Точно, Портос! Вам, пожалуй, только в одну сторону два месяца нужно будет добираться!

— Верно, Арамис! Далеко от Парижа Лимпопо! Ох далеко! — Портос рассмеялся. — Ну да ладно, сейчас разговор не обо мне! Давайте-ка лучше накатим за добрую дорогу нашего гасконского друга!

— Только, чур, одно условие, друзья! — Псевдогасконец поднял руку. — Семь футов под килем мне не желать!

— Заметано, земеля! — захохотал Портос- Зачем тебе семь футов под килем?! Твой дом от Парижа, поди, моря-то не отделяют?!

— Нет, — улыбнулся лазутчик, — мой дом от Парижа моря не отделяют.