Готы - Вольфганг Викторович Акунов

памятники (исключения вроде памятников на месте Фермопильской или Херонейской битвы только подтверждают правило!), не вделывались в бетон (изобретенный только римлянами) образцы вооружения, таблички с указанием численности противоборствующих войск и т. д. Однако же не подлежит сомнению одно. Аттила и Аэций «со товарищи» сошлись на поле битвы (то ли близ нынешнего Шалона, то ли близ нынешнего Труа, то ли где-то между этими двумя городами французской провинции Шампань), чтобы, основательно пустив друг другу кровь, вновь разойтись (подобно Стилихону и Алариху).

Кроме того, трудно отрицать историчность «битвы гигантов», приведшей к победе Меровингов (ибо предводитель знатного рода, соперничавшего с Меровингами в борьбе за власть над франкским племенем, пал под Каталауном, сражаясь на гуннской стороне). В результате чего франки с того самого дня и на протяжении многих поколений могли похвастаться наличием у них исторически достоверного царского дома, обязанного своей властью именно победой над гуннами на Каталаунских полях. Трудно измыслить иной способ ухода из жизни вестготского царя Теодориха I, чья гибель в мясорубке под Шалоном подтверждается всеми имеющимися у нас источниками. Как не поверить не только хронистам поздней Античности и раннего Средневековья, но и житиям святых! Сохранившим более чем достаточно сведений о нашествии гуннов на Дурокортор (ныне — Реймс), Каталаун (сегодняшний Шалон), Аврелиан (нынешний Орлеан), Трикассий (сегодня — Труа), Диводур (современный Мец) и Августу Треверов (сегодняшний Трир). Проявляя последовательность в отрицании вызывающих сомнение фактов, следовало бы вычеркнуть из ранней истории европейского Средневековья все эти жития святых. Что привело бы к радикальному сокращению числа наших источников и катастрофическому ухудшению нашей базы знаний о «темных веках», отделяющих распад Римской «мировой» империи от возникновения на ее развалинах национальных государств. Даже такой признанный авторитет в данной области, как немецкий историк, источниковед, палеограф Вильгельм Ваттенбах, указывал в свое время в своем труде о средневековых письменных источниках, что религиозные тексты — к примеру, жития святых — достойны доверия в первую очередь. Ибо подвергались гораздо более тщательной проверке, в процессе их неоднократного копирования, чем светские источники (и потому многие древние судебники содержат, в дошедшем до нас виде, гораздо больше неточностей и ошибок, чем т. н. священные тексты).

«Битва народов» на Каталаунских полях привлекла к себе всеобщее внимание своих современников (и «почти современников»), должно быть, также потому, что гунны (и, возможно, часть их остготских союзников) были язычниками, а римляне и вестготы — христианами (кафоликами или арианами — в данном случае было неважно). И битва между ними стала как бы повторением решающей битвы, выигранной в свое время у язычников святым равноапостольным царем Константином I Великим и обеспечившей победу христианства. С той только разницей, что в историчности победы над нехристями первого императора-христианина (как и самой битвы) никто не сомневался.

После «битвы народов» под Каталауном военно-политическая ситуация не стала менее сложной. Но позднеантичный мир, который она всколыхнула, стал снабжать последующие поколения землян несколько большим объемом данных. Так что мы можем хотя бы частично прослеживать взаимосвязь в цепи исторических событий. Вопервых, явственно обозначилось разделение остготов на три части (намеки на которое появлялись в разных источниках десятилетиями раньше, но с недостаточной четкостью и ясностью). Сомневаться в историчности остготских царей Валамира, Тиудимира и Видимира у нас не больше оснований, чем в историчности факта принадлежности всех трех царей к династии Амалов. Возможно, они были даже братьями. По крайней мере, сыновьями одного отца. Чье имя нам, впрочем, известно не больше, чем его историческая роль. Утверждение (Кассиодора/Иордана и др.), что его звали Вандаларием, и что он был сыном Винитария, павшего в битве с гуннами в 376 г., вызывает большие сомнения. Поскольку «Вандаларий», как мы помним, означает «Победитель» (покоритель) вандалов». Вандалов же к тому моменту ветер времени давно уже унес далеко не только от остготов, но и от вестготов — в римскую (Северную) Африку.

За разделением остготов на три части вскоре последовало и разделение гуннской великой державы. В свою (очередную) первую брачную ночь с красавицей Ильдико, Гильдико или Хильдико (возможно — германкой, судя по имени) «царь-батюшка» Аттила умер, задушенный внезапным носовым кровотечением (а по легенде — косами тайно ненавидевшей его юной супруги-германки). Это событие датируется почти всеми источниками 453 г. Следовательно, владыка гуннов пережил свое поражение (?) на Каталаунских полях лишь на два года.

Сыновья скончавшегося при неясных обстоятельствах на брачном ложе «царя-батюшки» составляли, по мнению ряда авторов, «целое войско» (по словам Иордана, сыновей Аттилы «насчитывались целые народы»). Нам известны имена, по крайней мере, дюжины из них. Однако что-то представляли собой только отважный Эллак и неистовый, упорный, дравшийся с врагами до последнего Денгизик. А харизматичный царевич Гиесм, сын Аттилы от сестры царя гепидов Ардариха, породил долгую цепь потомков, прослеживаемую вплоть до VI в. и одарившую мир, по меньшей мере, двумя славными представителями дома Аттилидов.

После того, как остготы на протяжении целого поколения, судя по всему, не могли противопоставить Аттиле никого, сразу три остготских царя выступили объединенным фронтом против сыновей Аттилы. И не только продолжили готскую традицию одерживать великие победы в битвах. Но и продемонстрировали столь очевидное военное превосходство над гуннами, что одному из них однажды даже удалось разбить гуннов, не дожидаясь подхода двух других царей (братьев?) ему на помощь.

Подобный поворот событий был, возможно, связан с тем, что со смертью Аттилы гунны потеряли очень-очень много. В то время как их «добровольно-принудительные» союзники остготы восстановили свое утраченное, после подчинения гуннам, царство (пусть даже разделенное натрое). А также с тем, что многочисленный клан отвыкших от войны сынов Аттилы, а именно — происходившие от иных матерей, чем Эллак и Денгизик (Дингизих), царевичи Эрнак (Ирна, Эрнек, Ирник), Эмнедзар и Узендур (которого некоторые авторы отождествляют с Эмнедзаром), предпочли воевать не с Римом, а за Рим. В качестве военных колонистов — земледельцев-«федератов», поселившихся в нижнем течении Истра, и «мирных» кочевников, готовых к бою «к вящей славе Рима», они вернулись под крыло Восточной Римской империи.

Относительно неясным был исход лишь первой (и крупнейшей) из многочисленных битв остготов с гуннами, пытавшимися снова подчинить их своей власти. Битв, в которых на стороне гуннов дрался и мудрый царь гепидов Ардарих, главный советник Аттилы, ратоборствовавший за то, чтобы наследником Аттилы стал его, Ардариха, родной племянник — сын гуннского «царя-батюшки» Гиесм. Эта великая битва произошла в 453 г., т. е. вскоре после кончины Аттилы, на реке Недао, протекавшей по территории Паннонии и до сих пор не поддающейся точной идентификации. В своей предыдущей книге, посвященной гуннам, автор этих строк предположил, что под гидронимом «Недао»