Систематическое богословие - Луи Беркхоф

1. Дуалистическая теория. Эта теория была широко распространена в греческой философии. В раннюю Церковь она проникла в форме гностицизма. Дуалисты считают, что принцип зла существует вечно. В человеке присутствует принцип добра — дух и принцип зла — тело. Против этой теории можно выдвинуть несколько возражений. Во-первых, утверждение, что вне Бога может существовать нечто вечное и независимое от Его воли, несостоятельно с философской точки зрения. Во-вторых, с этой точки зрения грех не является нравственным преступлением, это физическое явление, никак не связанное с волей человека. При таком подходе разрушается сама идея греха. В-третьих, поскольку грех физически необходим, значит, человек не несет ответственности за него. Избавиться от греха можно только избавившись от тела.

2. Грех как недостаток. Лейбниц считал, что окружающий нас мир — лучший из возможных. Существование в нем греха неизбежно. Присутствие греха нельзя объяснить действием Бога, а значит, он возник из-за некоего недостатка или несуществования чего-то, у него нет рациональной причины. Ограниченность творения делает грех неизбежным. В этой теории — это неизбежное зло, поскольку все тварные существа непременно ограниченны, а грех является неизбежным следствием этого ограничения. Приверженцы данной теории пытаются оградить Бога от обвинений в авторстве греха, однако безуспешно, поскольку, даже если грех является просто несуществованием, не имеющим причины, Бог тем не менее остается автором ограниченности, из которой проистекает грех. Более того, данная теория стирает различие между нравственным и физическим злом, поскольку в ней грех — это просто какая-то неудача, постигшая человека. Она притупляет у человека ощущение зла и нечистоты греха, избавляет его от чувства вины и снимает с него нравственную ответственность.

3. Грех как иллюзия. Спиноза, как и Лейбниц, считал, что грех — это дефект, ограниченность, осознанная человеком. Но если Лейбниц полагал, что зло, возникающее вследствие этой ограниченности, необходимо, то Спиноза утверждал, что осознание человеком греха происходит лишь вследствие необъективности и недостаточности человеческих знаний, которые не позволяют ему увидеть окружающую действительность sub specie aeternilatis, то есть в единстве с вечным и бесконечным Божьим естеством. Если бы знания человека были адекватны и он мог бы видеть окружающую действительность в Боге, то у него не возникло бы такого понятия, как грех; грех для него бы просто не существовал. Эта теория представляет грех как отсутствие знания, хотя жизнь человечества повсеместно свидетельствует, что грех имеет реальные осязаемые последствия. Если развить эту теорию, станет очевидно, что в ней нет нравственного элемента, она делает такие понятия, как «нравственный облик» и «нравственное поведение», бессмысленными. Фактически вся жизнь человека превращается в иллюзию: его знания, жизненный опыт, голос совести — не более чем иллюзия, потому что знания человека ограниченны. Эта теория противоречит жизненному опыту, потому что величайшие умы часто оказываются величайшими грешниками, из которых первенство удерживает сатана.

4. Грех как слаборазвитое богоосознание, обусловленное чувственной природой человека. Так считал Шлейермахер. Он утверждал, что человек осознает грех настолько, насколько осознает Бога. Как только внутри человека появляется чувство божественного, он тут же начинает ощущать, что этому чувству противостоит его низкая природа. Это противостояние объясняется сущностью его бытия, его чувственной природой, связью души с физическим телом. Это врожденное несовершенство, которое человек воспринимает как грех и за что ощущает вину. Бог не является источником греха, поскольку человек заблуждается, когда считает свое несовершенство грехом. Грех не существует в реальности, он существует лишь в сознании человека. Из этой теории следует, что зло изначально было частью человеческого устройства. Зло присутствовало в человеке даже тогда, когда он находился в первозданном состоянии, а богосознание не было достаточно развитым, чтобы контролировать его чувственную природу. Данная теория противоречит Писанию, поскольку предполагает, что человек ошибочно считает свое зло грехом, что грех и вина — исключительно субъективные понятия. Шлейермахер старается избегать подобных выводов, но его теория все же представляет Бога источником греха и возлагает на Него ответственность за грех, поскольку Он является создателем чувственной природы человека. Также в этой теории не принимается во внимание тот факт, что многие из наиболее отвратительных грехов человека коренятся в его духовной, а не физической природе: жадность, зависть, гордость, злоба и т. д. Более того, если развивать эту теорию, можно прийти к абсурдным выводам: аскетизм, обуздывая чувственную природу, ослабляет силу греха; по мере того как человек стареет и его чувства притупляются, он становится менее грешным; смерть — единственное спасение; только духи, освободившиеся от тела, включая самого дьявола, не имеют греха.

5. Грех как недостаток доверия Богу и неприятие Его Царства, обусловленные неведением человека. Ричль, подобно Шлейермахеру, подчеркивает, что грех существует только в христианском сознании. Люди, находящиеся вне христианской веры, равно как и те, кто на собственном опыте не пережил искупление, не знают, что такое грех. Когда Бог начинает искупление человека, последний постепенно осознает, что в недостаточной мере доверяет Богу и противится Его Царству, которое есть наивысшее благо. Грех определяется не отношением человека к закону Бога, а его отношением к замыслу, цели Бога, к установлению Царства. Человек вменяет себе в вину то, что не признал Божью цель своей собственной, но Бог считает, что сделал он это по неведению, а неведение простительно. Точка зрения Ричля напоминает нам греческий афоризм: знание — добродетель. Однако она совершенно не соответствует библейской позиции: в Писании грех — это прежде всего нарушение Божьего закона, поэтому грешник виноват в глазах Бога и заслуживает осуждения. Кроме того, сам опыт христианской жизни опровергает представление о том, что грех есть неведение. Человек, ощущающий свою греховность, не воспринимает свой грех как неведение. Кроме того, он благодарен, что прощаются не только грехи, совершенные по незнанию, но и все другие, за исключением греха хулы на Духа Святого.

6. Грех как эгоизм. Такую точку зрения наряду с другими высказывают Юлиус Мюллер и Огастус Стронг. Некоторые приверженцы этой идеи рассматривают эгоизм как противоположность альтруизму, или добродетельности; другие считают, что эгоизм — это любовь в первую очередь к себе, а не к Богу. Эта теория, и особенно ее постулат о том, что эгоизм есть замена Бога собственным «я», самая здравая из вышеперечисленных. Однако и ее нельзя считать в полной мере удовлетворительной. Несмотря на то что любое проявление эгоизма есть грех, несмотря на то что в любом грехе присутствует элемент эгоизма, нельзя сказать, что эгоизм — это суть греха. Грех можно определить только при помощи закона Божьего, а закон Божий в этой теории даже не упоминается. Кроме того, многие грехи совершаются не из-за эгоизма. Например, отец, доведенный бедностью до отчаяния, видит, как его жена и дети голодают, и, желая хоть как-то им помочь, решается на воровство. Едва ли он делает это из чисто эгоистических соображений. Возможно, он даже не думал о себе. Враждебность к Богу, огрубевшее сердце, нераскаянность и неверие — все это страшные грехи, но не проявление эгоизма. Из этой теории, по крайней мере из одной ее разновидности, можно сделать вывод, что любой добродетельный поступок бескорыстен, но это не так. Поступок может быть добродетельным, даже если при его совершении удовлетворяются потребности собственного «я». Более того, справедливость, верность, смирение, воздержание, терпение и другие добродетели можно развивать не столько ради других. Эти качества можно рассматривать как