«Священные войны» Византии - Алексей Величко

Значительной победой церковной политики Ираклия стало воссоединение монофизитов Александрии с «мелкитами» – так называли православных христиан (буквальный перевод – «царские»). Здесь ведущая роль принадлежала патриарху Киру, которому даже была дарована награда – с этого дня и впоследствии являющаяся отличительной деталью туалета Александрийских патриархов. Им предоставили право украшать одну ногу патриарха красным царским сапогом – красная обувь издавна являлась прерогативой царя, и носить пурпурную обувь считалось узурпаторством и преступлением. За исключением, разумеется, разрешенных случаев.

Воссоединение совершилось в 632 г., и 3 июня 633 г. патриарх Кир издал акт, в который внес 9 анафематизмов. «Феодосияне» – сторонники монофизитского патриарха Феодосия вступили в соединение с Церковью, стали причащаться вместе с православными и служить единые Литургии.

Патриарх Сергий ликовал, император откровенно радовался, но, как говорили православные, это соединение было «вилами на воде писано». Власть публично заявляла, что «ликует и Александрия, и весь Египет», но в действительности, кроме самой Александрии, воссоединение в основной массе верующих Египта шло очень трудно. Многие упорные монофизиты по-прежнему требовали открытого и категоричного отвержения Халкидона. Особенно трудно прививалось монофелитство в Сирии, где проживали многие богословы, сумевшие найти слабые пункты в новом учении. Несториане и яковиты отвергли монофелитство как новую ересь, и их отношение к Ираклию, которого они посчитали новым ересиархом, резко изменилось в отрицательную сторону.

Сохранились свидетельства того, что монофизиты Сирии называли императора «маронитом», то есть «монофелитом» и «врагом веры». Обращаясь к арабам, они говорили: «Ваша власть и правосудие приятнее нам, чем та тирания и те оскорбления, которым мы подвергались». Православные, возможно, больше интуитивно, чем осознанно, чувствовали в монофелитстве фальшь и также были недовольны церковной политикой императора[724].

Со стороны твердых халкидонитов против унии горячо выступил Иерусалимский патриарх св. Софроний (634—641), нашедший в нем умаление Бога[725]. Когда св. Софроний был еще монахом, патриарх Сергий попытался примирить его со своим учением, указывая на важность унии с монофизитами в Египте, и получил в конце концов обещание не выступать открыто против монофелитства.

Но когда св. Софроний стал Иерусалимским патриархом, он посчитал себя свободным от прежних обязательств и открыто выступил против Сергия и Кира. Впрочем, для оправдания патриарха заметим, что, очевидно, данное им слово пришлось на время, когда обсуждение вопроса об одной воле Христа происходило пока еще в узком круге заинтересованных лиц. Но после того как монофелитство стало претендовать на статус государственного вероисповедания, святой старец не смог остаться в стороне. Даже согласительная позиция папы Гонория не остановила св. Софрония, единственно смерть в 641 г. помешала ему с неизменным пылом и умением опровергать учение моноэнергизма[726].

Наблюдая печальную участь своей религиозной политики в Сирии, слабые успехи в Египте и на Западе, где, кроме папы Гонория, сторонников монофелитства не обнаруживалось, император охладел к идее придать монофелитству государственную санкцию общеобязательного учения. Но патриарх Сергий, упорный в своем заблуждении, написал новый императорский эдикт, «Эктесис» («Изложение веры»), согласовав его с Римским папой Гонорием. Правда, патриаршие надежды на утверждение «Эктесиса» Ираклием Великим долго не могли сбыться – цари никак не желал подписывать его. Лишь в конце 638 г. патриарх Сергий все же сумел получить подпись Римского царя, утомленного старостью, болезнями и внешними проблемами, и выставил указ на стене храма Св. Софии[727].

Справедливости ради нужно сказать, что «Эктесис» был составлен в очень осторожных выражениях. Главная его цель заключалась даже не в том, чтобы убедить всех в истинности моноэнергизма, сколько в запрещении оспаривать данное учение, рассуждая о том, сколько в действительности воль в Иисусе Христе. После изложения учения о Пресвятой Троице и Тайне Боговоплощения в духе Халкидонского ороса в тексте «Эктесиса» изложена основная идея моноэнергизма. «Всякое действование, – говорится в нем, – соответствующее или Богу, или человеку, исходит из одного и того же воплощенного Слова. Учение об одном действовании, хотя бы выражение это и употреблялось некоторыми Отцами, причиняло смущение некоторым. Учение о двух действованиях было выражением, не находившем в себе опоры в авторитете признанных Отцов и Учителей Церкви, и причиняло смущение многим, так как внушало мысль о двух противоположных волях. Сам нечестивый Несторий, хотя и разделявший Лицо Спасителя, не говорил о двух волях; нужно исповедовать одну волю, согласно с учением Святых Отцов, насколько человечество Спасителя никогда не совершало никакого движения, противного наклонности Его Божества»[728].

«Эктесис» был одобрен восточными архиереями на Константинопольском соборе 639 г. и Александрийском соборе в этом же году. Оба собрания отметили, что «Эктесис» нашего мудрого и великого императора согласен во всем с учением Апостолов. Это догмат Отцов, опора Церкви, поддержка православной веры. Это то же, что говорят постановления пяти Вселенских Соборов. Так и мы веруем».

На всякий случай патриарх Сергий решил припугнуть несогласных архиереев тем, что всякое противоречие «Эктесису» с их стороны будет означать нарушение воли Римского самодержца. А потому всякий виновный священник будет за это тут же лишен сана, а монах или мирянин – Святых Даров[729].

Однако Иерусалим и Антиохия, находясь уже под властью арабов и используя это обстоятельство как повод, благоразумно промолчали. А преемники папы Гонория оказались более сведущими богословами, чем несчастный понтифик. Когда после смерти Гонория в 638 г. папские апокрисиарии отправились в Константинополь, дабы император утвердил вновь избранного апостолика Северина (640), их обязывали подписать «Эктесис». Правда, те сразу же отговорились, сославшись на отсутствие необходимых полномочий, но пообещали представить документ на папский суд. На этом условии Ираклий Великий и подтвердил права Северина на Римскую кафедру.