Падение Османской империи. Первая мировая война на Ближнем Востоке, 1914-1920 - Юджин Роган

Кроме того, в результате Месопотамской кампании сфера британских интересов в Персидском заливе расширилась на османские провинции Басру и Багдад. Избегая открыто обозначать британские колониальные притязания в Ираке, сэр Макмагон заявил, что «существующие позиции и интересы Великобритании» требуют «особых административных договоренностей» для защиты провинций Басры и Багдад «от внешней агрессии, а также для повышения благосостояния местного населения и защиты наших экономических интересов» — короче говоря, интеграции Месопотамии в британскую договорную систему в регионе Персидского залива.

Наконец, сэру Макмагону нужно было оговорить еще один весьма щекотливый момент — а именно отказ Великобритании давать арабам какие-либо обязательства, противоречащие предыдущим англо-французским договоренностям. В марте 1915 года Франция заявила о своих притязаниях на Сирию и прилегающую к ней территорию, простирающуюся от Александреттского залива и Киликии до гор Тавра, в рамках послевоенного урегулирования, и эти притязания были официально признаны ее союзниками по Антанте Британией и Россией. Макмагон понимал, что, настаивая на удовлетворении французских требований, он сорвет соглашение с шерифом Хусейном, а любое ограничение французских территориальных притязаний вызовет ярость Парижа[433].

Там, где полная ясность могла навредить, сэр Генри выбрал расплывчатость формулировок. Верховный комиссар от лица Великобритании отказался признавать «два округа Мерсин и Александретту и часть Сирии западнее округов Дамаска, Хомса, Хамы и Алеппо» арабской территорией на том сомнительном основании, что эти земли не являются «чисто арабскими». Эта прозрачная попытка вывести часть арабских территорий из-под гарантий Великобритании, данных шерифу Мекки, стала в будущем источником серьезных разногласий между Британией, Францией и арабским миром — не в последнюю очередь в связи с вопросом о том, включала ли эта формулировка Палестину в число земель, гарантированных независимому арабскому государству. Но, как бы то ни было, именно такие обязательства британский верховный комиссар дал эмиру Мекки. «С учетом вышеуказанных условий, — заявил сэр Генри, — Великобритания готова признать и поддержать независимость арабов во всех регионах в пределах территории, обозначенной шерифом Мекки».

В ходе последующей переписки, продолжавшейся с 5 ноября 1915 года по 10 марта 1916 года, сэр Генри Макмагон заключил с шерифом Хусейном военный альянс. За это время британцы потерпели два сокрушительных поражения в Дарданеллах и Месопотамии. Письмо Макмагона от 14 декабря было написано вскоре после принятия британским кабинетом решения об эвакуации войск из бухт Сувла и Анзак (7 декабря) и начала осады Эль-Кута (8 декабря). Следующее письмо Верховного комиссара от 25 января 1916 года последовало после окончательной эвакуации с Галлиполийского полуострова (9 января). Неудивительно, что в своем письме от 10 марта Макмагон не преминул упомянуть о разгроме британцами отрядов Санусии в Египте и о победе русской армии в Эрзуруме, ни словом не обмолвившись о неминуемой капитуляции в Эль-Куте. Верховный комиссар хорошо понимал, как сильно подрывает позиции Британии в этих сложнейших переговорах череда военных поражений.

Шериф Хусейн также хорошо понимал тяжелое положение Великобритании и заломил высокую цену. Вместо требования о признании независимого арабского государства эмир все чаще писал об «Арабском королевстве» и о себе как о его единственном законном правителе. Удивительно, но при этом он согласился пойти на значительные территориальные компромиссы. Поначалу шериф Хусейн обозначил «иракские вилайеты» как неотъемлемую часть будущего Арабского королевства, однако впоследствии согласился оставить «районы, ныне оккупированные британскими войсками» под правлением Британии «на непродолжительное время» в обмен на «соответствующую сумму, уплаченную в качестве компенсации Арабскому королевству за период оккупации».

Французские притязания на Сирию были куда более сложным вопросом. Шериф Хусейн настаивал на том, что сирийские провинции являются «чисто арабскими» и не могут быть исключены из «естественных границ» Арабского королевства. Однако в ходе дальнейшей переписки он пошел на уступки, заявив о своей готовности «избежать того, что может навредить военному союзу Великобритании и Франции, нарушив соглашения, заключенные между ними ранее в тяжелые военные времена». Однако шериф предупредил Макмагона, что «при первой же возможности после окончания этой войны… мы заявим свои права на бейрутские земли и побережье, которые сегодня соглашаемся уступить Франции». Оставшаяся часть переписки была посвящена материальным вопросам подготовки восстания, таким как поставка золота, зерна и оружия, необходимых для поддержания будущей арабской войны против турок.

Сэр Генри Макмагон вряд ли мог лучше справиться со своей миссией. Он сумел заключить соглашение с шерифом Мекки, добившись от него существенных территориальных уступок в Сирии, на которую претендовали французы, и в иракских провинциях, которые хотели сохранить за собой британцы. Неопределенность относительно границ арабских территорий, обозначенных перепиской Макмагона — Хусейна, стала важным дипломатическим фактором, способствовавшим налаживанию англо-арабских отношений в это сложное военное время. Однако в отношениях союзников по Антанте подобная неопределенность была непозволительна: им требовались куда более четкие договоренности о послевоенном разделе арабских земель.

Договорившись с шерифом Хусейном, британскому правительству нужно было согласовать данные им обещания со своим французским союзником. Министр иностранных дел Великобритании сэр Эдвард Грей хорошо понимал, насколько Франция заинтересована в Сирии. В октябре 1915 года, уполномочив верховного комиссара Макмагона начать обсуждение с шерифом Хусейном выдвинутых им территориальных требований, Министерство иностранных дел Великобритании попросило французское правительство направить в Лондон переговорщиков, чтобы четко определить границы французских территориальных претензий. Министр иностранных дел Франции отправил в Лондон бывшего генерального консула в Бейруте Шарля Франсуа Жорж-Пико, чтобы провести переговоры с сэром Марком Сайксом, советником лорда Китченера по Ближнему Востоку, и выработать взаимоприемлемое соглашение по послевоенному разделу арабских земель[434].

Тот факт, что Франция и Великобритания тайно разделили между собой земли, обещанные шерифу Хусейну, точнее будущему Арабскому королевству, заставляет многих историков указывать на соглашение Сайкса — Пико как на вопиющий пример вероломства империалистических держав. Как красноречиво выразился палестинский историк Джордж Антониус: «Соглашение Сайкса — Пико представляет собой в высшей степени шокирующий документ. Это не просто жадность в ее худшем проявлении, это смесь алчности с подозрительностью в столь крайних их степенях, что граничит с безумием. Вряд ли можно найти более отвратительный пример лицемерия и двуличности». Однако для самих Великобритании и Франции, чье имперское соперничество в прошлом едва не привело к войне, заключение соглашения Сайкса — Пико стало важным шагом: Франция четко очертила границы территорий, на которые она претендовала в Киликии и Сирии, а Великобритания сделала то же самое в Месопотамии, и, как уже было сказано выше, сэр Генри Макмагон преуспел в том, чтобы исключить эти земли из территориальных гарантий, данных шерифу Хусейну[435].