Хроника взятия Сеуты - Гомиш Ианниш де Зурара

в окружности мира уже не осталось другого, ему подобного, какового потеря будет выстрадана не только нами, его потерявшими, но и всеми рожденными из лона Агари [396], и теми, что жили по правилу нашего святого пророка Мафамеда [Магомета]. Что станут делать теперь жители Гибалтара [Гибралтара] и равно все прочие в королевстве Граадском [Гранадском], ибо потеряна есть ныне их поддержка (acorro) и укрытие? Мы же, несчастные, что станем делать без наших сыновей и дочерей, коих женили и отдали замуж на той стороне [пролива], с коими разлучились на один день (nos partiamos em um dia) и тот же час возвратились в наши дома, — теперь не увидим мы их вовек. Какие драгоценности пошлем мы им, дабы носили они их по великим своим празднествам (grandes pascoas), и куда придут для нас их послания, как приходили встарь (como soiam)? Теперь этому конец, и посему восплачем об их потере, как если бы мы положили их в могилы.

— Которые из нас найдут теперь, поднявшись со своих кроватей, [вьючных] животных, нагруженных шелковыми тканями, что приходили к нам из города Дамаска, или дома, наполненные драгоценными камнями от [купцов] из Венецианской общины, или большие мешки с пряностями, что приходили к нам из пустынь Ливийских? И какие богатства или благородные товары (nobrezas) могли бы мы назвать, что каждодневно не находили бы пред дверями наших лавок, и какой корабль мог пройти по всему морю Средиземному (Mar Medioterrano) и не приспустить (mesurasse) свои паруса пред величием нашего города?

— Не только среди мавров были мы известны, но и в большей части христианского мира, ибо у всех была нужда в нас, и все искали нас, и не одни лишь друзья, но также и враги не могли обойти нас стороною. И коли ты, град Сеута, не был доволен собственными своими жителями, почему не повелел ты призвать других со всей земли Африканской, дабы они пришли населить (povorar) тебя — ведь вдосталь бы нашел ты их там? И коли даже содеял ты столько сейчас в награду за все то добро, что свершили для тебя наши предшественники, почему не осталось у нас хотя бы возможности прийти посетить святые твои мечети, где похоронены наши отцы, и чтобы имелось у нас дозволение входить в наши дома, и не такова была бы беда наша, когда бы зрели мы их населенными (povoradas) людьми нашего закона; однако ты привел сюда наших врагов с оконечности мира, дабы они обагрили руки свои в крови твоих граждан!

— Не имел ты крепости стен, в коих могли бы мы защититься, пока не оказались мы привечены (acorridos) иными местами нашей области. До чего же дурна, следовательно, оказалась сия громада [стен], коли столь скоро дал ты подчинить себя тем, кто никогда тебя не знал и не ведал! Воистину, не было то из-за недостатка твоей крепости, ведь стены и башни имеешь ты вокруг себя, возведенные с великим искусством; твой же замок был выстроен не из сыпучей земли и не из пористого камня (pedra ensossa), что мог быть сокрушен в первом же сражении, но из весьма прекрасных каменных блоков (cantaria), скрепленных весьма крепким цементным раствором, и с башнями весьма частыми и прямыми, вместе со всеми прочими работами, для полезной твердыни потребными. Твое же расположение было до того пригодным для большого города, что не было подобного ему от устья пролива до порта Яффского, каковой есть крайний на Средиземном море (postumeiro do Mar Medioterrano).

— И поистине, — говорили они, — не можем мы напрямую утверждать что твоя добротность сокрушила тебя, [но] теперь [во всяком случае] настал конец зависти, что питали к нам наши соседи. Горе нам — что за пользу принесут нам на старости лет скитания по чужим землям? Лучше бы уж было нам дождаться своего конца в сей земле, нас вскормившей. И какой ответ дадим мы тем, кто спросит нас, как потеряли мы свой город, нежели тот, что мы покинули его как подлые граждане? Долгий срок, что тратит все вещи и воспоминания о них, не сможет устранить от знания людского память о подобном деянии, что вовек будет жить в нашем позоре.

ГЛАВА XCIV

О том, как другие мавры подошли близко к городу, и о стычке, что затеяли они с христианами, и как Инфант Дуарти вышел на них

Не имели подобного занятия другие мавры, что подошли близко к городу, но все их желание состояло в том, чтобы отбросить христиан так далеко (mais alongados) от города, как им удастся, как мы уже сказали; и посему они приблизились настолько, насколько вполне могли оставаться в безопасности от арбалетчиков (bestaria), пребывавших на стенах.

Каковые вести дошли до Инфантов, каждому в его часть [города], и Инфант Дон Энрики слушал мессу в той мечети, что ныне [церковь] Святого Иакова; [и] как только та служба была окончена, он приказал, чтобы ему привели коня. Насчет чего мы полагаем, что там еще оставалось немного [до конца службы] (pouco mais havia hi), из-за чего было необходимо, чтобы он подождал, поскольку иным образом он не смог бы ничего сделать по причине ран, что имел на ногах.

И таким образом он прибыл к Фезским воротам, где спешился, дабы подняться наверх башни посмотреть, что делали мавры; и когда он пребывал таким образом на вершине башни, как уже сказано, явился Инфант Дуарти, и поскакал на лошади своего брата, и выехал наружу, говоря, чтобы передали Инфанту Дону Энрики, дабы он возымел терпение на тот раз, ибо он хотел пойти посмотреть, что за намерения были у тех мавров.

И как только он оказался снаружи, к нему присоединилось много воинов, и он построил свои отряды (batalhas), каковые держал таким образом построенными большой промежуток [времени], пока не увидел, что мавры не хотели спешиваться для того, чтобы сразиться. И на то время не было содеяно там ничего, о чем надлежало бы поведать, нежели о том только, что один англичанин, слуга королевы, коего звали Инекишиус Дама (Inequixius Dama), желая возыметь превосходство над всеми прочими, оставил боевое построение и отправился сразиться с маврами, по каковой причине был там убит. И поскольку сии суть вещи малой значимости, мы не хотим пересказывать более пространно их частности.

Еще раз собрались те же самые [мавры] и еще многие иные, прибывшие извне; каковые известия дошли до Инфанта Дуарти,