Портрет моего мужа - Екатерина Лесина

- Туда, - демон жадно слизывал соль с пальцев. - Что? Она вкусная. Почти как кровь... ты знаешь, что некроманты едят сырую плоть?

- Ты говорил.

А я прожила бы без этого замечательного знания.

- Правильно изъятая плоть сохраняет часть души, и такая пища питает не только тело.

И без этого тоже.

Почему-то представился Йонас и... он, выходит, тоже?

- Пока лишь животных. Начал с сырой рыбы. Знаешь, эта девочка увидела однажды, как он вытаскивает длинных черных угрей, а потом ест их, еще шевелящихся. Он вырывал куски плоти и заглатывал, не жуя. Но, говоря по правде, смысла в этом особого нет. Угри, конечно, часть моря, но не самая подходящая еда для некроманта. Вот с теплокровными, оно куда как полезней...

Демон решительно зашагал вперед, и вскоре мы оказались в пещере. Ее создало море, вылизав одну стену до блеска, а вторую завалив камнями. И на них, вверх дном, дремала длинная лодка. Я подошла поближе.

- Нет, морем отсюда не уйти. Мы думали.

Лодка была старой, пожалуй, она вполне могла представлять историческую ценность, но мне от этого легче не стало. Ее киль почти сгнил, а обшивка местами сползла, обнажая гниловатые с виду ребра. Возле лодки виднелся сундук, крышка которого была открыта.

В него я тоже заглянула.

Любопытствовать, так любопытствовать...

- Его содержимое давно ушло на строительство дома... знаешь, они все жили памятью о былом могуществе, и только этот ублюдок, твой муж, начал что-то думать...

- Почему ублюдок?

- Разве не так вы называете незаконнорожденных? - демон пнул сундук, и тот развалился на часть. - В нем нет крови моего хозяина. Впрочем, теперь крови моего хозяина нет ни в ком, даже странно, что Джар решил снизойти до мальчишки. Идем, здесь не стоит задерживаться. Иногда из моря... выходит всякое.

Что именно, демон уточнять не стал, я же в последний раз оглянулась на камни, лодку и темную громадину воды, которая казалась подозрительно тихой.

Глава 44

А снаружи бесновался ветер.

Первый же порыв едва не опрокинул меня на спину, развернул и впечатал в камень. Второй швырнул в лицо горсть ледяной крупы.

Бледные пальцы вцепились в руку.

- Она всем хороша, только слабенькая. Знаешь, его кровь была куда менее податлива, чем эта...

- Ты не тронул душу?

- Нет. Пока нет...

- Почему?

- А почему ты не ешь тухлое мясо? Оно мягче и слаще, и даже готовить не надо, черви изрядно сдабривают его своими соками...

- Меня сейчас вырвет, - говорить приходилось, перекрикивая вой бури. Но странное дело, голос демона я слышала отчетливо, будто он шептал мне на ухо.

Я огляделась.

Ночь.

Глухая. Беззвездная. Самое оно для беззаконных дел или, на худой конец, кражи цеппелина. Правда, теперь я начинаю сомневаться, что в этой краже есть хоть какой-то смысл. Допустим, нам удастся поднять корабль, но как удержать на таком ветру? Если корпус, защищенный заклятьями, выдержит, то хватит ли у двигателей мощности, чтобы идти против ветра? Ладно, идти, но хотя бы скорректировать курс, чтобы нас не снесло на скалы?

Я не говорю о нулевой видимости и таких же моих напрочь отсутствующих способностях пилота.

- Души людей имеют разный вкус. Чем больше тьмы, тем слаще и питательней. А в ней пока живут лишь обиды. Этого мало. Это... как если бы тебе предложили кусок вареного мяса, без соли, без приправ, к тому же жесткого, что подошва. Съесть можно, но зачем? Я не голоден. Я подожду. Я помогу ей справиться с обидами. Я подскажу, как удобней устроиться в этом мире. Я стал ее другом, хотя она, глупая девочка, все еще боится, но со страхом мы тоже справимся.

И в этом я не усомнилась.

Если позволить демону остаться в теле Руты, то со временем ее душа изменится, почернеет достаточно, чтобы ее можно было сожрать. И даже не знаю, что кажется мне более отвратительным в данной перспективе: то, что душу лишат посмертия, или то, что будет происходить во время перемен.

Но я огляделась, пользуясь внезапным затишьем.

Дом справа, а вот ангары... кажется, нам нужно прямо. Главное, не сойти с тропы. И не улететь. Я пригнулась и остановилась. Ветер выбил воздух из легких, куснул за шею, попытался пробраться под одежду, но та была зачарована на совесть. Правда, от холода не спасла. Руки мигом потеряли чувствительность, губы и те будто корочкой льда затянуло. Каждый вдох давался с трудом, а каждый шаг... ветер норовил толкнуть, закрутить, опрокинуть.

Над головой громыхнуло.

И белесая молния распорола небо, впрочем, света было слишком мало. Демон держал меня за руку. Или держался? И... он ведь понимает, что мы не удержим корабль.

Не сейчас.

Даже если подняться выше грозы... насколько выше? Я слышала, что проводились эксперименты... и создан корабль, способный держаться в разреженном воздухе за счет особых добавок, но... нас снесет раньше, чем мы наберем высоту. Нас попросту утянет в море, а разбиваться о воду ничуть не легче, чем о землю...

Но мы шли.

С упорством обреченных, с затаенной надеждой, что демон образумится, а если нет... должно у него быть что-то... древняя сила, мощь или знания, которые спасут от неминуемой гибели.

Я не знаю, сколько времени занял путь.

Я считала шаги.

Сбивалась.

И вновь начинала считать. Я прижала подбородок к шее и вдохи старалась делать лишь тогда, когда не дышать становилось невозможно. Я не смотрела на существо, вцепившееся в мою руку. Я старалась не думать, что детское тело совсем не предназначено для таких прогулок.

Я...

Дошла.

Просто вдруг перед нами появилась стена, отделявшая ангары от моря. Невысокая. Сложенная из красного камня и заботливо напоенная силой. Правда, сейчас силы осталась крупица, и демон велел:

- Отойди.

Он положил на ограду руки, и я увидела, как потоки силы хлынули в полупрозрачные пальцы Руты. Ее кожа слабо засветилась, а волосы поднялись редким облаком. И ветер, удивленный, не иначе, попритих. Я же получила возможность отдышаться.

Мать его... если выживу...

Должна выжить.

Я ведь сильная, я смогу... и я не заключу новой сделки с демоном. Я знаю, что он мне предложит. Детское тело слабо, а я... у меня тоже есть слабости.

И обиды.

И надежды. И многое иное... он найдет, что предложить. Но я... я сумею.

Наверное.

Сила ушла, а демон облизнулся и, тряхнув головой - с волос полетели искры - сказал: