Костры из лаванды и лжи - Дарья Урбанская

этажа, перед входом в апартаменты Роше. Внешне здесь ничего не поменялось с того самого дня, когда она, ни о чём не подозревая, спускалась на завтрак в утро пожара. Электрический факел на стене мерцал, освещая небольшое пространство, ступени вели вверх, закручиваясь спиралью и пропадая в полумраке.

Женя обхватила себя руками, вновь мысленно проговаривая те вежливые фразы, которые должна произнести, прежде чем сбежать, посчитав свой долг выполненным. Внутри всё сжималось, полнилось неуверенностью, сомнениями и страхом. Пришлось вспомнить успокаивающую мантру дяди Кости. И только после этого Женя, наконец, перестала топтаться у порога и громко постучала. Дверь неожиданно подалась вперёд, открываясь. В нос ударил резкий запах сигаретного дыма. Она поморщилась, но постучала ещё раз.

– Убирайтесь, – прозвучал из полумрака голос мсье Роше. – Я ужё всё сказал.

Женя застыла, не зная, как поступить, оглянулась на дверь, которая вела в коридор до лобби, а дальше рукой было подать до улицы, пасмурного дня и свободы от мрачного «Шато Д’Эпин».

«Помоги ему. Не повторяй чужих ошибок», – в её памяти прошелестели слова Фабриса.

Она вздохнула и прошла внутрь, через небольшой тёмный коридор в не менее тёмную комнату. Узкая полоска света с трудом пробивалась сквозь плотно задёрнутые шторы, а мебель угадывалась лишь по смутным очертаниям.

– Я же сказал, проваливайте! – раздражённо рявкнул хозяин отеля. Его голос доносился из кресла с высокой спинкой, стоящего у стены.

– Эдуар, это я, – тихо позвала Женя.

Глаза уже свыклись с мраком, и она наконец разглядела силуэт мсье Роше.

– Эжени? – удивился он и даже чуть подался вперёд. Затем в его голосе послышался сарказм: – А мне говорили, что ты не желаешь со мной общаться. Неужели передумала?

Тонко звякнуло стекло, а следом раздался стук и вновь звон – стакан разлетелся на осколки. В воздухе резко запахло алкоголем.

– А, чёрт!

– Давай я уберу! – неожиданно для себя предложила Женя, в попытке избежать неловкого молчания в ответ на последний вопрос. – Где тут свет включается?

Она неуверенно пошарила рукой по стене, но ничего не нащупала.

– Нет! – отрезал Роше, по-прежнему сидя в кресле. – Не включай.

– Но как же… А, ладно, – она в несколько шагов оказалась у кресла Эдуара и присела, всматриваясь в пол, где блестели стекло и разлитая жидкость. На ощупь подняла самый крупный осколок и испуганно замерла, столкнувшись взглядом с двумя жёлто-зелёными огоньками, которые вспыхнули прямо напротив её лица. Остаток несчастного стакана выпал из дрогнувших пальцев, а Женя отшатнулась, заваливаясь назад.

– Эжени?

Эдуар неловко пошевелился, будто придавленный невидимой тяжестью. Затем об пол что-то глухо ударилось, и он наклонился к ней, протягивая руку.

– Это что?! – вскрикнула она.

Эдуар уже поднял её с пола и встал сам. Задержал ненадолго её ладонь в своей руке и затем вдруг притянул к себе, крепко прижимая.

– Я соскучился, – выдохнул он ей в волосы, но Женю сейчас волновало совсем другое – кошачий силуэт, растворившийся в темноте.

– Что это было?! Это Мрак, да?

– Можно и так сказать, – усмехнулся Эдуар и отстранился. – Но Адель называет его Лулу.

– То есть ты его видишь?!

– О, да! Регулярно. Иногда он даже даёт себя погладить. Это просто кот, Эжени.

– Просто кот?! – взвилась она, а потом пробормотала по-русски: – Да чтоб вас всех росянка лохматая сожрала! – Сделала шаг назад, отступая. – Я сколько раз говорила, что кота видела! И на ресепшен, и в музее, и во время пожара! Но мне никто не верил! А теперь «это просто кот»?!

– Успокойся…

– Сам успокойся! – огрызнулась она.

Эдуар схватил её за плечи, заставив вздрогнуть, резко развернул и опустил в кресло, где только что сидел сам. Затем он отошёл к столику, звякнул графином, а через мгновение в руке Жени оказался фужер. Несколько секунд она смотрела на мсье Роше, не моргая, а затем выпалила:

– Грёбаное мистическое дерьмо!

Затем она охнула и зажала рот ладонью, испугавшись вырвавшегося ругательства, настоящего ругательства. Но тут же разозлилась сама на себя и прошипела:

– Да катись оно всё!

В несколько глотков Женя осушила бокал и требовательно протянула его Эдуару:

– Ещё налей.

Эдуар хмыкнул и снова наполнил фужер. Только теперь ожидаемой терпкой кислинки не оказалось.

– Это что, вода?

– Успокоилась?

– Я и не нервничала, – процедила Женя, внезапно вспомнив обстоятельства их последних встреч. – Может, всё же объяснишь мне, какого чёрта чёртов кот сидел у тебя на коленях?

Эдуар стоял, скрестив руки на груди. Редкие лучи света пробивались сквозь плотно зашторенные окна, подсвечивая со спины взлохмаченную шевелюру. Кажется, таким неопрятным Женя его видела впервые. Рубашка не была заправлена в брюки, да и застёгнута оказалась небрежно, всего на пару пуговиц в районе живота. Женя даже порадовалась, что темнота скрадывает оголённые участки его тела. А заодно и её пылающие щёки, выдающие неуместные воспоминания.

– Ты была права, Эжени. Во многом права, – произнёс наконец Эдуар. Он медленно ронял слова, пропитанные горечью сожаления. – Когда Адель притащила кота, я удивился. Ещё больше удивился, поняв, что он в точности соответствует описанию, что ты дала в полиции.

– Ты видел мои показания?

Эдуар кивнул. Его глаз в темноте было не разглядеть, но Женя всё равно ощущала на себе его пристальный взгляд, который, казалось, просил не злиться, а выслушать.

– Адель нашла кота в твоей комнате. Она та ещё непоседа, знаешь ли. Когда ты уехала к… – он осёкся, – не вернулась из больницы в отель, она придумала прятаться там от няни. И когда обнаружила живность – визгу было… – Эдуар усмехнулся. – Шанталь в красках потом рассказывала, как гонялась за Адель, пока та ловила Лулу. Мадам даже прибавку к жалованью запросила… Ну да не важно это. Эжени, я должен перед тобой изви…

– Погоди, давай ещё раз проясним. Кот. Хозяйничал. В моих апартаментах. Верно?

– Да.

– Настоящий. Не какой-то там воображаемый.

– Да, Эжени. Вполне себе материальный, я бы сказал, упитанный даже.

– Хорошо, – выдохнула она, чувствуя, как и эта деталь пазла встаёт на положенное место. – Значит, это он сожрал мясо в моей гардеробной…

От этого заявления Эдуар явно опешил:

– Эм-м… теоретически, конечно, мог, – он задумчиво потёр подбородок. – Но это было бы странно. Зачем ему тащить добычу к тебе на третий этаж? По пути из кухни, или где там он её достал, полно укромных уголков, где кот мог бы пообедать. Вряд ли…

– Мясо я сама принесла, – чуть смутившись, призналась Женя.

Снова воцарилось молчание. Через несколько секунд мсье Роше вкрадчиво поинтересовался:

– Зачем?

Женя обречённо вздохнула.

«Опять придётся выставить себя чокнутой дурой…»

– Думала, что это проделки домового. Хотела задобрить сущность. У нас в России есть такой