Когда я вгляделся в твои черты - Victoria M. Vinya

Не хочу тебя! И жизни с тобой этой поганой больше не хочу! Какая же я дура. Никчёмная, слабая, лживая. Прости меня, Эрен… Я всё испортила. Я даже не попыталась остановить тебя. Прости! Прости!.. Я всё исправлю, клянусь. Начиная с этого момента».

― Нет… Нет, нет, нет! ― Микаса спрятала лицо в ладонях и зарыдала.

― Да что происходит, глупышка? ― обеспокоенно поинтересовался Вадим и попытался снова обнять жену.

― Пусти, ― тихо попросила она и отстранилась. ― Я больше ничего с тобой не хочу. Я хочу развестись. Хочу уйти от тебя.

Комментарий к 20. То, ради чего я вновь дышу

Собсно, как я и думала, написание второй половины этой части всю душу из меня вынуло, я двое суток дерьмово спала. Но оно того стоило, ахахах И да, история уверенно подбирается к финалу. Спасибо за вашу поддержку:3

Пост к главе: https://vk.com/wall-24123540_4429

Группа автора: https://vk.com/public24123540

========== 21. Секс, любовь и смерть ==========

Они стояли в тишине: Микаса лила слёзы, Вадим же замер, прижавшись к стене. «Подозрительно тихо», ― с тревогой в груди решила Микаса, отнимая руки от лица. Она знала ― её муж опасный зверь, умеющий притаиться в зарослях, чтобы изобрести как можно более изощрённое «убийство» выбранной жертвы. На цыпочках пройдя в ванную, она закрылась на щеколду, затем принялась умываться и чистить зубы, но ни на секунду не переставала прислушиваться к тому, что происходило в прихожей. По-прежнему стояла тишина.

Микаса неуверенно вышла обратно. Вадим поднял голову и обратил к ней подрагивающее от гнева лицо.

― Повтори, ― приказал он.

― Я не стану ничего повторять. Ты прекрасно меня слышал, ― дрогнувшим голосом ответила она, стараясь выглядеть сильной и невозмутимой.

― Я сказал ― повтори. ― Его серые глаза почернели.

― Я не обязана тебе отвеч…

Микаса не успела договорить, Дементьев двинулся на неё как туча и впечатал ладонь в стену рядом с изумлённым лицом жены. Её тело затряслось от ужаса и беспомощности. Она знала, что не имеет права сдаться, но понятия не имела, как противостоять мужу: это больше не было старой доброй игрой в холодность, никакие манипуляции не сработают. «Держись, дурёха! ― велела себе Аккерман. ― Тебе не нужна группа поддержки, чтобы победить его».

― Нет, ты обязана мне ответить! Ты… Откуда в твоей несносной головке зародились эти жалкие мысли? Чем ты здесь занималась, мелкая дрянь, пока меня не было? Отвечай!

― Хватит с меня представлений, Вадим. Ты сам всё прекрасно знаешь про нас. Знаешь, в какой унылый фарс превратился наш брак, и я больше не намерена его продолжать. Отойди от меня сейчас же! Я не твоя собственность!

― Бредовые отговорки, девочка! Я тебя купил, я тебя выиграл, украл. Я никогда тебя не отпущу. И ты ещё как моя собственность! У тебя не осталось ничего своего, кроме изощрённых пыток надо мной.

Дементьев отчаянно прильнул виском к её лбу, тёрся об него, вцепившись голодными пальцами в тонкую талию. Микаса отвернулась от него и издала тихий неприязненный стон.

― У тебя и в мыслях бы не поселилась подобная чушь… Кто-то вложил её туда ― трепетно, прилежно. Уж я-то знаю! Знаю твою гнилую душонку как облупленную. Скажи, как много ночей ты трахалась здесь с ним?

Тяжёлый острый клин врезался в низ живота. Микаса уставилась в лицо мужа, и её зрачки лихорадочно заблестели. «Нельзя говорить сейчас, иначе станет только хуже. Лучше выждать момент, когда его ярость охладеет».

― Что ты… такое несёшь?

― Признайся, девочка, не строй из себя дуру, ― насмешливо-елейно проговорил Вадим, обездвижив жену и схватив её за подбородок. ― Ты так сильно любишь мои деньги, что тебе и в голову не пришло бы с ними расстаться, морозь ты меня ещё лет десять. Выходит, этот нахальный смазливый оборванец заунывно скулил подле твоих не ног не одну ночь, раз ему удалось настолько затуманить тебе мозги.

― Заканчивай пороть чушь, ― прошипела Микаса и оттолкнула от себя Дементьева, потрясённого её решимостью.

― Ты не обманешь меня. Я найду, где ты прячешь его, лживая гадюка. Найду и вытравлю, как таракана.

Вадим ринулся в спальню и стал перерывать вещи в комоде, перетряхнул постельное бельё, пока не увидел сброшенную им с подушки пачку яблочных сигарет. Внутри Микасы всё похолодело и сжалось.

― Будешь теперь отпираться?! ― взревел он, грозно склонившись к её испуганному лицу. ― Хитрая маленькая потаскушка…

― Прости, ― проглотив горечь и гордость, вымолвила Микаса, но не шелохнулась. ― Это подло, я понимаю. Я виновата перед тобой и больше не собираюсь мучить ни себя, ни тебя. Мы разведёмся, и этот цирк наконец-то закончится. Я не собираюсь тебя ни в чём упрекать, я просто хочу разойтись. Давно хочу. И буду сама расплачиваться за свои ошибки.

Сердце Вадима яростно колотилось от боли: «Какая же сильная и прекрасная! Такая, какой не была уже давно. Та, кого я полюбил. Та, которую загубил. И ты вновь стала такой. Без меня. Из-за него?.. Почему? Почему ты не хочешь быть такой рядом со мной?»

― Прекрати это, Мика, ― произнёс он вдруг с мольбой, и на его ресницах заблестели слёзы. Он швырнул проклятую пачку в дальний угол и обхватил руками её пылающее лицо. ― Не для того я из кожи вон лез все эти годы, чтобы так бездарно всё просрать. Не для того, чтобы ты свалила к этому никчёмному пацану, не способному дать тебе то, что ты заслуживаешь.

Он увлёк жену за собой в постель и навис над ней, принявшись покрывать поцелуями её грудь, сминая ртом ткань хлопковой футболки. Микаса напряглась и съёжилась, упёршись ладонями в его живот.

― Не надо. Я не хочу, ― тихо проговорила она.

― Пожалуйста, не отказывайся от нас. Ну чего тебе ещё нужно? Умоляю, скажи! Я старый идиот, готовый простить тебе даже глупую измену. Я забуду и никогда не стану напоминать. Только не спеши выбрасывать на свалку наш брак. ― Вадим поцеловал её скулу и тяжело выдохнул. ― Куда ты с ним пойдёшь, глупышка? Твой праздник новизны закончится, и нужно будет возвращаться в реальность: к той комфортной жизни, к которой ты успела привыкнуть. Вы потеряетесь вдвоём, как те наивные подростки, какими когда-то расстались. Вы неизбежно снова пойдёте разными дорогами. Смирись и прими эту простую истину.

Микаса бегло изучала потолок и спрашивала себя, почему не может дать ему отпор.