Трудности языка - Ксения Кононова

— И ей просто повезло, что теперь у нее есть еще один. Такой, как ты, — поднимаю глаза, натыкаясь на тебя в дверном проеме ванной. Высокий и худощавый. Темно-русые волосы слегка взъерошены и несколько прядей упало на чуть наморщенный лоб. Светлые глаза и рассеянная улыбка. На тебе темно-серые джинсы и светлая бежевая рубашка на кнопках. Ты — бог. Мой. Отвлекаясь, язвительно передразниваю твое умиленное выражение лица, и ты смеешься.

— Ты опять не закрыл зубную пасту, — киваю в сторону раковины. Бросаешь взгляд на открытый тюбик и, качая головой, идешь закручивать колпачок.

Ты не идеальный, в тебе куча недостатков и я никогда не признаюсь, что обожаю их все. До сих пор смотрю на тебя и не могу поверить, что ты рядом. Что тебе не нужно уходить, улетать. Что ты только мой. Я, наверное, никогда не привыкну к этому ощущению. И мне все равно мало. Иногда просыпаюсь, ожидая вместо тебя найти очередную записку на столе. Но ощущая твое теплое сопение на моей коже, интуитивно прижимаюсь ближе, и ты сонно меня обнимаешь. Впервые в жизни у меня есть что-то настоящее и постоянное. Удивительно, но это ты. Все, что мне когда-либо было нужно. Все, чего я так хотел. И больше я тебя не отпущу. Но ты, судя по всему, никуда и не собираешься.

В мире нет ничего случайного. Я стал таким же фаталистом, как и ты. Великий закон мирозданья, состоящий из всего трех слов. «Если бы не…» Если бы мама не захотела перевести меня в другую школу… Если бы у меня не было трудностей с испанским языком, который мне нужно было сдавать… Если бы у Светочки не случился приступ аппендицита… Если бы ты не приехал по программе обмена студентами… Если бы ты не снимал вместе с ней квартиру… Если бы ты не вернулся через десять лет… Если бы не… Тысячи наших с тобой «если бы не…» которые сплели прочную цепь нашей истории и подарили мне в результате тебя, а теперь еще и дочь. И может быть, когда-нибудь, я все-таки привыкну к мысли, что ты мой. Просто потому, что судьба-извращенка так захотела, вдоволь нами наигравшись.

— Мы должны были быть у них еще полчаса назад, — посадив Марисоль на тумбочку, обуваю ее. Подходишь сзади и целуешь в затылок.

— Я всегда опаздываю, — с легким вздохом констатируешь и обуваешь туфли. — Все хотел спросить, где ты так научился управляться с детьми?

— Годы практики, — хмыкаю.

— Может, мне все-таки попросить твоей руки? — поддразнивая, тянешься за своей курткой.

— Обязательно, — чуть рассеянно. Застегиваю молнию на куртке Марисоль. — И не забудь непременно встать на одно колено, а то не отдадут такое сокровище.

Ты постоянно поддеваешь меня с этой свадьбой, но мне иногда начинает казаться, что в твоих шутках есть доля правды. Только никакие кольца не являются гарантией прочных отношений. И тебе ли этого не знать. А я хочу быть уверенным, что ты мой просто так. Потому что сам хочешь этого. Так же, как и я. Потому что свободен и всегда можешь уйти, но именно поэтому не сделаешь этого. Хотя, не исключено, что если ты когда-нибудь сделаешь подобное предложение всерьез, я, не раздумывая, забронирую билеты на ближайший рейс до Испании. Я ведь ненормальный.

Наконец, выходим на улицу. Снег еще не сошел, но вдоль треснувшей корки льда и с крыш сбегают ручейки капели. Пахнет проснувшейся весной. Ароматной и теплой спросонок. Усаживаю Марисоль в детское автокресло на заднем сидении машины, пристегивая ремешками, и сажусь за руль. По дороге заезжаем за цветами для Кати и мамы. Подарки были куплены еще неделю назад. Ты нервничаешь за нас обоих, и я улыбаюсь. Почему-то сам абсолютно спокоен. Когда подъезжаем, ставлю машину у подъезда, и пока ты достаешь пакеты и цветы, беру на руки Марисоль, она тут же обхватывает меня ручкой за шею. Закрываю машину и, поставив на сигнализацию, поднимаемся на пятый этаж.

На последнем пролете в кармане вдруг раздается короткий сигнал входящего сообщения. Достаю телефон и пробегаю глазами.

«У меня только что родился сын! Я теперь папа! Вечером ждите с коньяком. Будем напиваться!»

Хмыкаю, качая головой.

— Что-то приятное? — кладешь подбородок на мое плечо, заглядывая в дисплей.

Улыбаюсь и поворачиваюсь к тебе.

— У Арсения с Ирой родился мальчик. Вечером отмечаем.

— Лучшего подарка он ей на восьмое марта сделать не мог, — смеешься, и я согласно киваю в ответ, пряча телефон.

Подходим к двери, и тянусь к звонку.

— Подожди, — останавливаешь меня. Поворачиваю к тебе голову, и ты быстро целуешь меня в губы. — Скажи это…

— Все будет нормально, — улыбаюсь.

— Не то, — мотаешь головой. Я первый раз вижу тебя таким абсолютно неуверенным в себе. Ты мое вечное противоречие. Мое единственное противоречие. С тех пор как мои весы замерли в уравновешенном состоянии в отношении тебя. Тянусь к дверному звонку и нажимаю на кнопку, глядя в твои светлые нефритовые глаза.

— Люблю тебя.

— И я.

Звук отпираемого замка и последний вдох. Все будет хорошо. Теперь и всегда.

Примечания

1

Это мой декабрь,

Это мое время года.

Это мой декабрь,

Это и так ясно.

Это мой декабрь,

Это мой дом, покрытый снегом.

Это мой декабрь,

Это я — совершенно один.

2

Ты так хорош собой,

Хочу разбить твое сердце

И отдать взамен свое,

Ты властен надо мной…

Это просто безумие -

Ты привязал меня к себе и сковал цепями.

Слышу твое имя

И замираю…

3

Как мне сказать о том,

Как много ты для меня значишь,

Что ты делаешь со мной?…

Я чувствую каждый удар твоего сердца,

Я чувствую тебя в пустоте этих ночей,

Ты — мой смысл жизни.

Ты лучше наркотиков…

4

Я нахожу свой путь обратно к здравомыслию,

Работаю над этим.

Хотя я не знаю точно, что буду делать,

Когда доберусь туда.

Я перевожу дух и собираюсь с силами,

Делаю ещё один круг,

А затем осторожно высвобождаюсь из нежных рук.

Я жадно ловлю каждое твоё слово.

И даже если ты не захочешь разговаривать сегодня ночью,

Ничего, я не против,

Потому что я лишь хочу

Сидеть за этой дверью

И прислушиваться к твоему дыханию.

Вот, где я хочу быть…