Деникин - Георгий Ипполитов

А бои шли своим чередом…

Белые волонтеры упорно продвигались к заветной цели. Более месяца войска армии, выполняя решение командарма, вели кровопролитные сражения, ломая упорное сопротивление красных, продвигаясь к Екатеринодару. У генерала Деникина возникли серьезные трудности в управлении войсками.

Воистину «каждый мнил себя стратегом, видя бой со стороны…».

Генерал Б. Казанович[94] в неопубликованной рукописи «Бой на екатеринодарском направлении» (хранится в ГАРФ) отмечал, что, например, полковник Тимановский[95], храбрый офицер, сменивший на посту погибшего генерала Маркова, был недостаточно подготовлен к самостоятельному командованию и «совершенно не считался с нужными указаниями». Проявлял неисполнительность и Дроздовский. Подразделения тыла отличались низкими морально-психологическими качествами.

В полку Дроздовского «обозные» случайно наткнулись на один из отрядов белых. Приняв их за красных, сразу же сдались им с криком: «Кадеты нас силой забрали». За эту подлость, пишет Казанович, «они были порублены на месте».

Но низкие моральные качества тыловых подразделений компенсировались доблестью волонтеров первой линии.

У Антона Ивановича имелись веские основания для того, чтобы сообщить в письме генералу Алексееву, что вера и подъем в войсках растут. «Армия полностью в руках начальников».

Деникин, как явствует из архивных документов, проявив железную волю, личный пример смелости (переместил свой КП ближе к первой линии), смог восстановить нарушенное управление. Но бои продолжались в неимоверно трудной обстановке. Были моменты, когда у добровольцев не было даже патронов. Их добывали в бою у красных после штыковых атак и рукопашного боя. Армия понесла большие потери. В 1-й и 3-й дивизиях выбыло из строя 25–30 процентов личного состава. Характерно, что в столь трудный момент Деникин пытается даже проявлять гуманизм по отношению к пленным. Он писал жене:

«Хотел быть жестоким и не выполнил обещания. Объявил прощение всем глупым вооруженным людям, дерущимся против меня. Стекаются сотнями и сдают оружие.

Среди грозной обстановки, жестокой и беспощадной борьбы не черствеет почему-то сердце».

Можно поверить, что Деникин здесь искренен. Но если У него сердце и не ожесточилось, то у других оно стало каменным. 2-й Кубанский поход принес немало случаев жестокости и зверства с обеих сторон. Зачастую немотивированных, трудно поддающихся осмыслению даже с дистанции времени…

Между тем нельзя не отметить, как свидетельствуют очевидцы, что население с восторгом встречало белых волонтеров. В одной из станиц, освобожденной на пути к Екатеринодару, генералу Кутепову поднесли букет, бросали цветы проходившим войскам, приглашали офицеров в гости, кормили и, видя что большинство из этих офицеров были оборваны, давали им белье и обувь.

На 24 (5 августа) 1918 года командующий Добровольческой армией назначил общее наступление на Екатеринодар. Такое решение он принял, несмотря на крайнюю усталость добровольцев. Генерал исходил из того, что в войсках царил высокий наступательный порыв, которому нельзя было дать угаснуть. Тем более кубанские казачьи части стремились, как можно быстрее освободить от большевиков столицу родного края.

Красные же части, судя по неопубликованным воспоминаниям Г. К. Орджоникидзе, а также воспоминаниям Е. Ковтюха, видного военачальника красных на Северном Кавказе, ставшего впоследствии жертвой сталинских репрессий, были деморализованы. Последний характеризовал защитников Екатеринодара так:

«Везде среди разбегающихся частей раздавались крики: „Продали нас и пропили!“ Власти были бессильны что-либо сделать с этой массой, а противник находился уже в 18 верстах от Екатеринодара…»

Тем не менее белым волонтерам пришлось пролить немало крови, прежде чем они взяли Кореновскую. Только с этого момента генерал Деникин приобрел полную свободу действий и получил возможность продолжать выполнение своего основного плана.

Армия красного командарма И. Л. Сорокина[96] уходила с большой поспешностью главной массой в направлении на Екатеринодар, частью на Тимашевскую. Там по-прежнему групппа Е. Ковтюха (12 ООО штыков, 600 сабель) оказывала упорное сопротивление коннице генерала Покровского и даже 10 августа предприняла серьезное контрнаступление в направлении на Роговскую… На юге отдельная группа красных — 4–6 тысяч человек с артиллерией и бронепоездами — располагалась в районе Усть-Лабинской (постоянная переправа через Кубань), занимая станицы Воронежскую и Ладожскую и выдвинувшись передовыми частями к Раздольной и Кирпильской. Советское командование перебрасывало свои тылы и коммуникации за реку Кубань.