Огни возмездия - Эван Уинтер

всегда буду рядом, – сказал он. – Пока вы этого хотите, я буду сражаться за вас.

Тау проснулся, поспав совсем немного. Его левая рука онемела, он лежал на спине, и ему показалось, что он лежит на мягком слое грязи, но быстро понял, что уснул на кушетке. Было темно, а значит, солнце еще не взошло, он задумался, куда делась королева, и тут же услышал ее вздох.

В следующее мгновение Тау испытал такое же внетелесное ощущение, как при переходе в Исихого. Королева лежала рядом, положив голову ему на грудь, и поэтому его левая рука так затекла.

Приподняв голову, Тау увидел свои мечи и портупею на втором диванчике. Без них он почувствовал себя голым и попытался высвободить руку, не разбудив королеву.

Циора распахнула глаза.

– Тау?

– Моя королева.

– Циора.

– Королева Циора.

– Нет, – сказала она. – Просто Циора.

– Циора?

– Да, – сказала она. – Тебе жарко?

– Нэ?

– Поэтому ты отстраняешься? Слишком жарко?

– Э-э, нет. Я… я хотел взять мечи. Они на другом диване.

– На суффе?

– На суффе, да.

– И ты хочешь перенести свои мечи на эту суффу?

– Я… – Тау не знал, что ответить. – Наверное, оставлю их там, где лежат.

– Да, на той суффе им, пожалуй, лучше. Больше места.

– Что?

Она рассмеялась, и, несмотря на то, что он был смущен, ее смех вызвал у него улыбку.

– Извини, Тау, – сказала она, блуждая взглядом по его лицу. – Нам нравится поддразнивать, но мало с кем мы можем себе это позволить.

Тау не знал, нравилось ли ему, когда его поддразнивают, но он был рад видеть ее улыбку.

– Тебе… нам пора вставать? – спросила она.

Диванчик был слишком мягким, чтобы, полежав на нем, не остаться вялым на весь день, но Тау вставать не хотелось.

– Может, побудем здесь еще немного?

– Хм-м, – пробормотала она, придвинувшись к нему еще ближе. Тугие завитки ее волос защекотали его голую шею.

Стало очень тихо, и сам не желая этого признавать, Тау подумал, что рядом с Циорой ему было покойно.

– Тау, знаешь, почему мы не смогли выиграть войну против ксиддинов?

Чаще всего покойно. Но не всегда.

– Их значительно больше, чем нас, – он постарался найти достойный ответ.

– Это одна из причин, – сказала она. – Но другая состоит в том, что, хотя мы можем призывать Стражей, мы никогда не умели удерживать их достаточно долго, чтобы победить ксиддинскую армию, а теперь, когда у нас достаточно Одаренных, нам это по силам.

– Благодаря Айиму? – спросил он.

– Богиня хотела, чтобы мы встретились. Мы в этом уверены.

Он хмыкнул. Он не ощущал себя посланцем Богини, но если можно было использовать воинов Айима и драконов, чтобы остановить Кану и не дать ему убить их всех, он был готов это принять. В любом случае, он ждал подходящего момента, чтобы рассказать королеве о том, что видел в Исихого, и хотя сейчас было не идеальное время, он не питал иллюзий по поводу того, что ему удастся улучить другое.

– Я хочу кое о чем вам рассказать, пока еще не поздно, – сказал он.

Она мягко прикусила губу и заглянула ему в глаза.

– Да, Тау?

– Во мгле кое-что есть.

Она сдвинула брови и прищурилась.

– Прошу прощения?

– Во мгле Исихого.

Она приподнялась на локте.

– И это ты хотел рассказать… погоди, что там во мгле?

– Демон, но он… другой. Он сильнее и быстрее остальных. Ему известно больше, чем прочим, и мне кажется, он умеет управлять остальными.

– Они не… они не такие.

– Клянусь, Циора. Я знаю, что говорю, и знаю, что видел. У него на голове рога и нет глаз, но он все равно видит. У него несколько отверстий на месте ушей и руки, как у человека, но с длинными когтями. И у него… он вооружен. Он дерется кривым мечом Стражи.

Она выпрямилась.

– Ты нас пугаешь.

Он тоже выпрямился.

– Я не хотел.

– Ты с ним сражался?

Он кивнул.

– И?

– Он очень меня пугает.

Теперь она совсем проснулась.

– Что это, по-твоему, значит?

– Я не знаю. Может быть, есть истории о чем-то подобном?

– Если и есть, то мы о них не знаем, – сказала она, обхватив себя руками.

Хотя было не холодно, Тау обнял ее за плечи и погладил, пытаясь согреть.

– Что ты делаешь?

– Согреваю вас.

Она наклонилась к нему.

– Нам не то чтобы холодно.

Он остановился.

– Э-э…

– Но это приятно, и раз уж ты рассказал нам жуткую историю о темном мире, мы не станем отказывать себе в этом маленьком удовольствии.

Он снова стал поглаживать ее по плечам, и она, закрыв глаза, прильнула к нему. Солнце уже вставало, заливая светом балкон.

– Почему сейчас? – пробормотала она.

– Демон?

– Нет, я не о нем. Почему мы встретились сейчас? Вот так?

– А как еще мы могли бы встретиться?

– Хм?

– Я Меньший, а вы королева.

– Ты наш чемпион.

– Разве это обычное дело, когда чемпион королевы – Меньший?

– А если бы мы не были королевой, а ты не был Меньшим? Что если бы мы были просто Циорой и Тау?

– Будь так, мы не были бы теми, кто мы сейчас.

Она помолчала, размышляя над этим.

– Значит, раз есть все эти королевы и чемпионы, Вельможи и Меньшие, войны и потери, то нам не позволено быть счастливыми, кроме как в краткие моменты вроде этого? – Она вздохнула. – Но мы же можем еще немного полежать? Хотя бы до рассвета?

Они легли, он обнял ее, и она уснула. Он не спал, глядя как мир постепенно светлеет, как наступает новый день. Он смотрел, как небо меняет цвет – сначала черное, потом синих и красных оттенков и наконец золотистое, как сияние души. Он пытался понять, прочувствовать момент, когда все начинается и заканчивается одновременно.

Промежуток спустя, когда Тау поправлял портупею, шагая через комнату, где накануне вечером заседал военный совет, Танди открыла дальнюю дверь и увидела его. Он замер, сжав пряжку.

– Чемпион…

– Танд… Ка-Эйд Тариро, – сказал он. – Я как раз уходил.

– Да, я вижу.

– Нет-нет, – воскликнул он, вскинув руки и едва не уронив портупею на пол. – Я не в этом смысле.

– Я не знаю, что вы имеете в виду.

– Я был… я спал на кушетке.

Она прищурилась.

– На суффе?

– Да, на ней. Они ужасны.

– Значит, вы не выспались? – в ее глазах сверкнули смешинки.

Тау открыл рот, но будто бы забыл, как снова закрыть его.

– У нее сейчас тяжелое время. У всех нас. Я просто был