Промельк Беллы. Романтическая хроника - Борис Мессерер

Борису Мессереру

Прочтите эту книгу, сэр,

Она не об СССР.

Иосиф Бродский

(День Красной Армии)

23 февраля 1987

Бродский предложил Белле выступить в маленьком университетском городке Амхерст в Массачусетсе, в колледже, где он преподавал с 1 мая 1987 года.

А Миша пригласил нас на спектакль “Жизель”, который он поставил с труппой “American Ballet Theatre” и который должен был состояться 21 марта в Лос-Анджелесе. Конечно, мы с удовольствием приняли приглашения. Миша танцевал главную партию принца Альберта. Жизель танцевала Аманда Маккероу. Оба были великолепны. Балет имел огромный успех: занавес открывали двадцать четыре раза!

Уже значительно позже Миша подарил нам книгу фотографий, которые он сам сделал в оригинальной манере, с остроумным поэтическим посвящением:

Дарю соратникам по игу

в моем поселке изданную книгу.

Все в ней не в фокусе,

Как и в душе моей.

Ей-ей.

Белле и Борису с нежностью.

Ваш М. Барышников

2008

В “моем поселке” – в Нью-Йорке. Париж Миша называл Парижск. Мы продолжили поездку по американским университетам, пригласившим нас. Лев Лосев предложил Белле выступить в Дартмуте, где он преподавал. Лосев писал:

Милая Белла, Борис,

Я страшно рад, что вы сюда приедете. Вот ведь как удивительно, Белла, что Вы приедете сюда аккурат в тот день, когда (30–31 год назад?) мы с Женей Рейном подсунули Вам записку под дверь Литинститута. Впрочем, цель этого письма не сентиментальные излияния пожилого эмигранта, а подтвердить и уточнить наши переговоры.

Итак, мы ждем вас здесь из Оберлина 29-го. Выступление же будет 30-го.

О вашей транспортировке – сюда и отсюда – договоримся по телефону. Гонорар: 1000 долл. + расходы (транспорт, гостиница и проч.).

У Вас, наверное, есть опыт чтения перед нерусской публикой. Славинисты-то они славинисты, но на слух стихи воспринимают далеко не все. Поэтому хорошо бы хотя бы частично читать те, что существуют и в английском переводе. Ну а там, где нет перевода, пускай публика слушает то, что у нее называется “музыкой стиха”. Единственная книга на английском, которую мне удалось найти в нашей библиотеке, это 69-го года, в пер. Даттона и Межакова-Корякина. Известны ли вам другие переводы на английский?

Я позвоню через пару дней в Нью-Йорк.

С днем рождения!

Ваш Леша[11]

7 апреля 1997 года

Утром 29 апреля мы прилетели и вместе с Лосевым поехали в Ганновер. Поселились в гостинице и вечером пошли на поэтическое выступление Ирины Ратушинской, знаменитой украинской правозащитницы. Весь мир старался вызволить ее из советских застенков. Выехав на Запад, она пользовалась большой популярностью и часто выступала с чтением стихов.

После выступления Ирины мы с ней, ее мужем Николаем Геращенко и Львом Лосевым пошли в ресторан, чтобы отметить наше знакомство. А на следующий день утром, попрощавшись с Ириной и Николаем, поехали в Дартмут.

Вечером состоялось выступление Беллы в Дартмутском университете. Приветственные слова сказал Лосев. Переводил стихи Франк Рив – наш друг и переводчик книги Беллы “The garden”, которая вышла в Америке в это время. Франк со своей женой жил в Вермонте, в доме, находившемся рядом с домом Солженицыных, в нескольких милях от Дартмута, они были соседями. Франк жил с Александром Исаевичем “fence to fence”[12] вместо привычного “face to face”.

Мы познакомились с сыновьями Солженицына Игнатом и Ермолаем и их бабушкой, матерью Натальи Дмитриевны. Александра Исаевича и Натальи Дмитриевны на вечере не было.

Этой же весной Лосев написал стихотворение, посвященное Белле, – к ее дню рождения:

Poetry Makes Nothing Happen[13]

Белле Ахмадулиной

Утром Лосев отвез нас на своей машине в Амхерст, в дом профессора-слависта Джин Таубман и ее мужа. Там нас уже ждал журналист местной газеты. Мы дали пару коротких интервью.

Джин устроила специальную party в нашу честь, пригласив Бродского, Уильяма Джей Смита с женой Соней и нескольких профессоров-славистов из университета.

Затем Белла выступила в колледже, где преподавал Бродский, в небольшой аудитории, человек на сто. Иосиф выступил со вступительным словом, представляя Беллу. Я записал его слова на магнитофон, а после он отдал мне свой машинописный текст с правкой красными чернилами: