Обратный отсчет: Равнина - Токацин

— Ну да, — хмуро кивнул Вепуат. — Так оно и охотится. Но не на филков же!

— Филка оно выплюнуло, — буркнул Гедимин, глядя туда, куда выкатился из пасти «надкушенный» сармат. Связка «рыбы» пропала бесследно.

— Мн-да, — Вепуат повернулся к ведру с мелкой добычей. Оно стояло поодаль от «чистильщиков», растянувших на земле чью-то шкуру. Кто-то из них покосился на ведро и тут же отвернулся.

— Зверёк-то проголодался… Гедимин, прикроешь меня? Не хотелось бы его поранить…

…Вепуат, раскачав полупустое ведро, подбросил его кверху. Мелкая «рыба» взметнулась в воздух. Щёлкнули размыкающиеся пластины. Ведро Вепуат ухватил двумя руками — и то еле удержал. Ни одна «рыбина» упасть на землю не успела. Брюшные пластины туун-шу поджались внутрь и выпрямились. Глаза, вылезшие из-под щитков, пристально следили за Вепуатом и ведром в его руках.

— Запах, — выдохнул сармат, оборачивая ёмкость защитным полем. — Обоняние у них ничего так.

— И жрёт оно ничего так, — пробормотал Гедимин, глядя на «трилобита». Два ведра «рыбы» — всё съедобное, что наловили филки — исчезли в пасти, и было похоже, что в существо поместятся ещё двадцать.

Вепуат сдержанно хмыкнул.

— Не так много, как могло бы. Однако… еду в него закидывать придётся каждый день.

Он протянул руку к морде туун-шу. Глаза существа шевельнулись, фокусируясь на его ладони. Вепуат убрал её и довольно ухмыльнулся.

— По крайней мере, не боится. И к филкам тоже спокоен.

— А что — еда как еда, — пробормотал Гедимин, оглядываясь на барак. «Убрать бы эту тварь оттуда, где ходят сарматы…»

Вепуат укоризненно на него посмотрел.

— Он неагрессивен. Мимо него сотня филков прошла. Пока не пахло едой — не реагировал.

«Трилобит», увидев, что его больше не кормят, спрятал часть глаз и сомкнул щитки. Несколько смотровых щелей он всё же оставил — и следил за сарматами, пока они не отошли за ангар. Вепуат оглянулся на него и досадливо хмыкнул.

— Еда едой. А пора начинать приручение. А как с ним управляться, знают одни Кьюссы. И Хиги, если Хассек не соврал. Вот интересно, говорил он с ними или нет? И куда он с тех пор провалился?

— Выпусти тварь, и пусть летает, — вполголоса посоветовал Гедимин. Воображение подсовывало картины филков, заглатываемых «трилобитом», и Вепуата, волокущегося за ним на обрывке троса. «Этого зверька к руке не привяжешь…»

— Сдохнет, — отозвался Вепуат. — Или сожрут. Нет, пора начинать, пока крылья не отросли… Завтра и попробую.

…Пятеро филков, неловко перебирая пальцами, тянули волокно из одного кома. То один, то другой вспоминал, что надо толкнуть веретено, — нить, вместо того, чтобы скручиваться и наматываться на его «патрубки», свисала рыхлой петлёй. Ишха, наблюдающий за учениками, в очередной раз указал на замершее веретено, остановил руку другого филка и поправил костяные накладки.

— Не тяни так сильно. А ты — наоборот, чуть сильнее. Не отрывай руку! Коленом подтолкни, вот так.

Вепуат отступил за печь и покачал головой, подавляя тяжёлый вздох.

— Освоятся.

Гедимин угрюмо сощурился на веретёна. Мысленная схема снова растворилась, чтобы вернуться с новым набором прорезных плашек, крючков и рычагов. «Сила натяжения… скорость вращения… если бы оно не болталось во все стороны, давно бы рассчитал! Все филки крутят по-разному. И все — неправильно. По кому настраивать привод?»

— У Зэйдека уже что-то получается, — заметил Вепуат, выглянув из-за печи. Ишха, остановив одного филка и растянув нить меж пальцами, показывал её другим сарматам. Те озадаченно переглядывались. Гедимин сощурился, но промолчал, — он издалека видел все неравномерности и рыхлые волокна.

— Ну что, выгорит с механизацией? — громким шёпотом спросил Вепуат. Гедимин пожал плечами.

— Мало данных.

28 день Жизни, месяц Пустоты. Равнина, Сфен Земли, долина Элид, Элидген

Вепуат поджидал Гедимина за дверью душевой — с полупустым ведром в руках и смущённой ухмылкой под респиратором.

— Мало, — заметил Гедимин, заглянув в ведро. Его дно сантиметров на десять было прикрыто вчерашними очистками — потрохами, кусками раковин и несъедобным мясом. Вепуат отмахнулся.

— Знаю. Это так… настроить зверя на нужный лад. Пока я лезу ему на спину.

Гедимин мигнул.

— На кой? Ты же команд не знаешь.

Вепуат ухмыльнулся.

— Пусть пока привыкнет, что я там вообще сижу. Вес-то другой…

…Гедимин ухватился за трос, подтягивая живой дирижабль к земле. Тот задрожал всем телом, схлопывая пластины и надуваясь изнутри.

— Heta! — крикнул Вепуат, и сармат нехотя отпустил трос и шагнул в сторону. — Вот то-то и оно. Он боится. Отойди!

Он достал из ведра что-то мокрое и насадил на шест. Едва насаженное поднялось в воздух, «дирижабль» начал сдуваться. Из-под приподнятого щитка высунулся глаз. Вепуат призывно помахал шестом. Пластины тихо щёлкнули. Щелчок был двойным. Больше Гедимин ничего не заметил — но мясо с шеста исчезло.

— Ага, — Вепуат еле слышно хмыкнул и снова надел что-то на шест. В этот раз он подошёл чуть ближе. Существо щёлкнуло пастью, втягивая в себя плохо закреплённые предметы. Многочисленные глаза следили за Вепуатом.

Последний ошмёток сармат взял пальцами. Он стоял уже вплотную к зверю — так, что мог его потрогать. Пальцы разжать он не успел — ошмётки сорвало с когтей, перчатку едва не всосало внутрь. Вепуат, хмыкнув, оттолкнул ногой пустое ведро, медленно вытер руку обрывком ветоши, — тряпка, едва он закончил, улетела следом. Гедимин вскинулся, но больше пасть не открывалась. Туун-шу и Вепуат молча переглядывались. Потом разведчик ухватился за выступ на головном щитке и, подтянувшись, перемахнул на «затылок». Туун-шу с шипением стравил воздух и закачался на тросах. Вепуат сел, держась за выросты, и довольно ухмыльнулся.

— Не падает!

Тросы чуть провисли — «трилобит» опустился ниже обычного. Щитки хаотично шевелились, глаза то высовывались, то прятались, — существо будто не могло решить, что ему делать. Вепуат чуть сместился, хватаясь