Улан: Танец на лезвии клинка. Наследие предков. Венедская держава. Небо славян - Василий Сергеевич Панфилов

в тылах, вырезая небольшие гарнизоны. Да и подходящие подкрепления есть шанс потрепать.

– Повезло, – откровенно сказал фельдмаршал на похвалы льстецов, – вон принц не даст соврать – феноменально бездарное командование.

Взгляды присутствующих скрещиваются на Рюгене и тот кивает:

– Так и есть. Это, впрочем, не умаляет победы. В конце концов, умение грамотно воспользоваться имеющимися преимуществами – важная черта настоящего полководца. Окажись на месте командующего турок не Халил-паша, да если бы нашими войсками командовал кто-то менее грамотный – и исход битвы мог оказаться под вопросом, всё-таки численное превосходство у них было серьёзным.

Так же небрежно взяли Хотин – Старик просто выдвинул ультиматум, а когда поляки отказались, пожал плечами и отдал приказ. Никакого кровавого штурма – сапёры давным-давно всё подготовили, да в городе были свои люди… Рвануло знатно – и в стене образовалось сразу несколько проломов. Почти тут же взрывы загремели и в самом городе, начали разгораться пожары.

В итоге, в крепость русские войска входили едва ли не парадным маршем – часть защитников погибла или была контужена при взрывах, ну а часть ринулась в город тушить пожары, спасаться, строить баррикады. Что такое несколько сот защитников, половина из которых трясёт контужеными головами, а о едином командовании не приходится и мечтать…

Герцог с Минихом договорились «сделать на красоту», и в результате в Хотин первым вступил Павел, сопровождаемый егерями и уланами-карабинерами, стрелявшими на любой шорох. Тем не менее вышло очень красиво, и теперь в «досье» наследника появится: «Первым вступил во вражескую крепость», а это много значит.

И по части переворотов задача заговорщиков сильно осложнится – армия за такого императора порвёт… И по части дипломатии, когда остальные правители будут знать, что на троне могущественной империи сидит человек с таким послужным списком, переговоры будут проходить без попыток напугать… Такого не напугаешь.

Цесаревич прекрасно знал подоплёку, но относился к этому спокойно – практика достаточно распространённая, а что его телохранители на порядок лучше, чем у остальных коронованных особ, это дело десятое… Ну и каких-то попыток «напыжиться» не было ещё и потому, что он не сомневался в своей храбрости – в конце концов, он уже участвовал в битвах, где проявил себя весьма достойно.

Погибших в русской армии было сравнительно немного – полторы тысячи в отряде герцога Померанского в общей сложности да три с небольшим тысячи у Миниха, укрепления помогли. И нет, это весьма скромные цифры, если учитывать, что только убитых турок было больше шестидесяти да пленных чуть меньше пятнадцати.

Преследование организовывать не стали – было объявлено, что из благородства, но на самом деле просто некому… Увы, но большая часть русских воинов «щеголяла» свежими повязками.

Но зато большая часть раненых и заболевших выживала – впервые в практике русской армии. Владимир не стеснялся кричать повсюду, что это его заслуга, что помогли те самые брошюрки по первой помощи да мобилизованные травники. Не стеснялся хвастаться, прежде всего, потому, что требовалось вдолбить, насколько важны эти нехитрые, казалось бы, меры. Поэтому долбил…

Он всячески привлекал внимание, «переплетая» себя и армейскую медицину по одной простой причине: чтобы ситуация не стала «одноразовой» и приняла постоянный характер. «Замолчать» заслуги князя будет тяжело, а заодно и сама проблема будет на виду. Ну и хвастаться, выпячивая свои заслуги, в эту эпоху было не то чтобы нормально – скорее даже положено. Излишняя скромность считалась явлением странным.

Нужно сказать, что самыми ярыми адептами армейской медицины стали Павел и Румянцев. Впрочем, Суворов тоже относился к проблеме с должным уважением, но пока он был всего лишь генерал-майором, пусть и многообещающим. Ну а наследник и Румянцев привыкли видеть дальше уровня рота-батальон-полк и прекрасно понимали, что значат дополнительные (и весьма солидные!) проценты выживших в масштабах армии и страны.

Несколько отрядов всё же собрали, но не столько для преследования, сколько для захвата кое-каких ключевых поселений и городков. Самые крупные возглавили Суворов и Потёмкин, принявшись «собирать» города и городки, выбивая гарнизоны. Основным требованием были даже не территориальные приобретения, ибо на ближайшие годы эта перспектива выглядит весьма туманно, а трофеи.

К примеру, Российской империи люто не хватало меди. Звучит странно, но чугунные пушки русской армии пусть и стимулировали развитие металлургии, пусть они были дешевле… Но зато и хуже. Не все и не всегда, но некоторые варианты артиллерии требовали меди, бронзы или латуни.

Месторождения? Есть, а как же, вот только их пока не открыли – серьёзных. Ну а точных адресов попаданец просто не знал. Это как с золотом – вроде бы всем известно, что на Колыме его до хренища, но до этой самой Колымы требовалось ещё добраться и доставить рабочих. И снова проблема – это очень большая территория, и даже для первичной разведки требуются люди, средства, ресурсы…

Если же ты никогда не интересовался вопросом, то вспомнить что-то помимо той самой Колымы и Курской магнитной аномалии без помощи интернета будет затруднительно. Ну а в районе Курска, оказывается, разработки и так велись, причём достаточно давно. И уголь да руда в Запорожье тоже были известны, так что выступить прогрессором в данном случае не получилось. А ведь хотелось… В первые годы попаданства Владимир представлял себе чеканные строчки в будущих учебниках: «Развитие промышленности сделало семимильные шаги благодаря прозорливости герцога Померанского, открывшего нам…» Дальше следовали месторождения или инженерные открытия. Увы, действительность оказалась несколько иной, и сейчас свои подростковые фантазии он вспоминал с улыбкой, возможно потому, что место в учебниках уже зарезервировал.

Победа победой, но настоящая работа у Рюгена началась только сейчас – собрать все трофеи и поделить их по значимости… Между прочим, не так-то просто – требовалось развезти трофейные пушки по крепостям (из более-менее современных) и на переплавку, разделить коней, идущих на государственные конезаводы, а также «выкупные» для офицеров, тягловые для обозов и бракованные – для крестьян и на мясо. Огнестрельное и холодное оружие, одежда, повозки…

Учесть требовалось ой как много, и Владимир привлекал к работе цесаревича – не только обучая, но и вбивая в подкорку мысль, что война – прежде всего учёт и контроль, а не подвиги и «поскакушки» на лихом коне.

– Охохонюшки, – тяжко вздохнул Павел, выходя из квартирмейстерского шатра. Проморгался воспалёнными глазами – за трое суток, прошедших после битвы, спал он часов шесть.

А куда деваться? Трофеи-то не на складах лежат, а чуть ли не в поле, и чем больше пройдёт времени, тем больше они могут повредиться. Бесхозяйственность… А между прочим, старшим