Хроники Империи Ужаса. Крепость во тьме - Глен Кук

У него было не так уж много счастливых минут с тех пор, как он бежал из Драукенбринга. Но они с Хаакеном все так же были вместе, живые и здоровые, и он никогда не просил у богов большего.

Белул был умелым проводником. Он вел их ночами в течение многих миль, ни разу не столкнувшись лицом к лицу с другими людьми. Казалось, он чуял приближение чужих, и они всегда успевали спрятаться, когда мимо проезжал ночной всадник. Впрочем, большинство из них оказывались людьми тех же убеждений.

Подобному умению следовало научиться и людям Рагнарсона. Как мог бы их найти Эль-Мюрид, если даже друзья не замечали? Жители пустыни обладали прирожденной хитростью, впитав скрытность и изворотливость с молоком матери.

Браги жалел, что ему сложно общаться с Белулом. Он давно пытался выучить пустынный язык, но не добился особых успехов. Правила этого языка отличались от любых ему известных, к тому же в нем имелось множество диалектов.

И потому, когда Белул нарушил собственные принципы, остановив встречного всадника, Рагнарсона ошеломила последующая оживленная и полная злости беседа. Ему потребовалось полчаса, чтобы понять, что эль-Кадер уничтожил северное войско.

Этим объяснялась внезапная спешка Белула. В этих краях вскоре должно было объявиться множество воинов, разыскивающих дочь пророка. Пора было найти нору и затаиться. Браги порадовался, что Гарун уговорил его покинуть Бергвольд.

Четыре дня спустя он крепко обнял Хаакена:

– Проклятье, до чего же я рад тебя видеть! И вообще кого-то, кто говорит нормально, а не кудахчет, как курица.

– Слышал про сражение?

– Угу. Но ты должен меня просветить. Я упустил бо́льшую часть подробностей.

– У нас с эль-Сенусси уже есть план. Мы полагаем, что нам следует собрать уцелевших, чтобы создать собственное войско.

– Расскажешь утром. Сейчас мне хочется одного – рухнуть лицом вниз и спать. Как ты собираешься набрать парней, если нам нечем платить? И даже еду мы им гарантировать не можем?

На это у Хаакена ответа не нашлось.

В конце концов Рагнарсон и Белул послали самых отважных сторонников, по одному и по двое, чтобы собрать не только выживших в сражении, но и всех, кто хотел записаться в тайное войско. По мере того как осень сменялась зимой, войско росло. Новобранцы учились обычаям Гильдии на ходу, избегая охотников эль-Кадера и устраивая на них засады.

Охотники эти так и не поняли, с кем вступают в стычки. Поиски Ясмид сосредоточились дальше на севере, ближе к Бергвольду, где они прочесывали всю Алтею.

Насмешник объявился месяц спустя, но Гарун оставался невидимым даже для лучших друзей. Он исчез столь надолго, что Белул забеспокоился, не придется ли искать нового короля.

Именно тогда Белул понял, что потомки Эль-Мюрида ближе всего к трону – по материнской линии. Зловеще улыбаясь, он подготовил специальные пакеты, которым предназначалось попасть в руки врага. В них содержались фальшивые планы избавления Сиди от бремени жизни, чтобы отец не выдвинул его на роль претендента на трон.

Цель Белула заключалась в том, чтобы сообщить Сиди о его положении. Сын Ученика был еще мальчиком, но, судя по словам толстяка, обладал качествами, которые вполне могли проявиться, узрей он возможность обрести власть.

Зима на истерзанных войной землях оказалась холодной и суровой, и мародерствующие войска с обеих сторон лишили крестьян продовольственных запасов. Гнев расползался по заснеженной земле, подобно голодному чудовищу из легенд.

Повсюду, в горах и в долинах, люди ждали весны, когда они наконец могли бы ухватить удачу за хвост и подчинить ее своей воле.

В задачу историка не входит возлагать вину на кого бы то ни было, но ему не следует и отрицать таковую, когда ее наличие не вызывает сомнений. Позднее даже историк-шовинист вынужден был признать, что север в лице герцога Грейфеллса спровоцировал Вторую войну Эль-Мюрида.

Сторонники Итаскии указывали на Гильдию и роялистов Гаруна бин Юсифа, утверждая, что первое военное лето ничем не выделялось, поскольку воюющие стороны так и не заключили мир. Но Гильдия и роялисты вели разные войны, лишь иногда деля между собой поля сражений. Царство Мира заключило договоры с врагами, которые согласились на их условия, понимая, что иным вариантом станет лишь полное уничтожение. Даже высшее руководство Итаскии, несмотря на воинственность на словах, согласилось с перерисовкой карты Запада, начерченной Эль-Мюридом. С наступлением зимы Первая война Эль-Мюрида завершилась.

Главный вопрос состоял в том, где и из-за чего начнется следующая.

Никому, кроме самого Ученика, не были известны его намерения во второе лето завоеваний. Из своих домов и племен вернулись его воины, в еще большем количестве, чем прежде. Эль-Мюрид рассеянно и бессвязно благословил их в день Машад и послал к стоявшему на Скарлотти эль-Кадеру. Там к ним присоединились тысячи новообращенных и искателей приключений из отвоеванных провинций.

Эль-Кадер каждый день ждал из Аль-Ремиша приказа к наступлению, но никакие распоряжения не приходили. Эль-Мюрид утратил интерес к завоеваниям – навязчивой идеей для него стали озеленение пустыни и борьба с тягой к дурману. Среди правоверных ходили слухи, что в Аль-Ремиш явилось само зло и Всевышний во Плоти сражается с ним в пределах Святейших храмов Мразкима.

Эль-Кадер распределил воинство вдоль Скарлотти в соответствии с боевым порядком, о котором упоминал Бич Господень за несколько месяцев до смерти. Позиция эль-Кадера оставалась чисто оборонительной – он сидел и ждал.

Герцог Грейфеллс и союзники Итаскии запугивали мелкие государства, властители которых заключили договоры с Учеником. Под угрозой меча они вынуждали нарушать договор, пересекая территорию королевств, которые согласились не пропускать воюющие стороны. Они потворствовали дворцовым переворотам и бросали в тюрьму не желавших сотрудничать представителей знати. Столь нахальное поведение Грейфеллса привело к тому, что властители мелких государств попросту от него отвернулись.

К эль-Кадеру явились посланники, умоляя сдержать свой гнев. Некоторые сообщали ему секретные сведения, надеясь на милость воинства. Часть даже просила о защите от высокомерия и алчности герцога, который вовсе не скрывал желания создать собственную империю.

Эль-Кадер тянул время, ожидая воли Ученика и позволяя Грейфеллсу совершать еще более отвратительные деяния. Его обращения в Аль-Ремиш оставались без ответа – Эль-Мюрид продолжал сражаться со злом, не обращая внимания на действия противника на границе.

Наконец эль-Кадер взял инициативу в свои руки. Позвав командиров, он отдал им боевой приказ и сообщил, что, если не последует иного распоряжения, они должны за пятнадцать дней пересечь Скарлотти. Об этом плане они не могут никому говорить до последней минуты. К определенным королевствам следовало отнестись как к союзникам, а не как к врагам.