Слониха-пациентка - Дэвид Тейлор

морской змеи практически безболезнен, а яд всасывается столь быстро, что во многих случаях нет времени даже на оказание первой помощи.

Тонг Фат подогнал лодку поближе к берегу, спрыгнул за борт и зашагал по песку, неся тельце своего любимца. Он похоронил его тут же, под кустом, вырыв ему могилку тем же ножом, которым была убита змея. Мы выкинули за борт всю рыбу заодно с останками виновницы несчастья и без лишних слов поплыли назад в Гонконг. С тех пор Тонг Фат ежегодно посещает могилку Стара и зажигает на ней поминальные свечи.

Никто не знает, сколько людей гибнет ежегодно от укусов морских змей в индо-тихоокеанском регионе. Возможно, по их вине многие рыбаки не возвращаются из плавания. Конечно же эти змеи часто попадаются в сети, а иногда на удочку. Купальщик может наступить на нее в неглубокой мутной воде, например в устье рек, где морские змеи любят собираться. По некоторым оценкам, в некоторых тропических водах, например вокруг Малайзии, один укус морской змеи приходится на 270 тысяч купальных человеко-часов. Ну а статистика смертности собак, которые сопровождают своих хозяев в морских походах, — кто вел ее?

Коль скоро мы завели речь о змеях и собаках, позволю себе рассказать об одном трагикомическом случае из моей практики. Я работал тогда в зоопарке Белль-Вю в Манчестере.

Как-то раз мой покой нарушил телефонный звонок.

— Констебль Шофилд, из полиции Смоллбриджа, — раздалось в трубке. — Мы получили срочный вызов. Змея проглотила собаку. Через несколько минут змею привезут к вам в больницу в сопровождении полиции. Готовы ли вы принять ее, доктор?

Я как раз только что вернулся из больницы усталый как собака и готовился приступить к обеду. На столе меня ждал пирог с рыбой, по третьей программе играл Казальс[66]. Через полминуты я уже сидел в машине и выруливал по переулку на дорогу, ведущую в Рочдейл. Так-так, змея проглотила собаку… Нет, то был явно не розыгрыш, не шутка — в голосе из трубки чувствовался твердый полицейский тон, который безошибочно узнает даже тот, кто никогда не вступал в конфликт с законом. Змеи из рода констрикторов, как, например, питоны, анаконды и тому подобные, неядовиты, но убивают добычу, удушая и кусая, прежде чем заглотнуть целиком. Крупные констрикторы способны проглатывать свиней, коз и газелей; собака также не составит проблемы для их алчных челюстей. Более того, зафиксирован ряд случаев, когда змеи проглатывали людей, особенно детей и малорослых взрослых. Но самые крупные виды, характерные для фауны Британии, едва ли могут проглотить что-либо крупнее мыши или лягушки. Значит, речь идет об экзотической змее, и притом весьма солидной, раз мне ее привезут с полицейским конвоем, под вой сирен и вспышки мигалок. Я нажал на акселератор — пожалуй, это тот случай, когда у змеиного доктора будет железное оправдание, что он носится на полном газу по центру города.

Я припарковался позади полицейской машины, уже ожидавшей меня возле моей операционной близ Милнроу-роуд. Служащий уже пригласил войти ранее прибывших. Идя по коридору, я слышал громкие голоса из зала ожидания. В нем находилось четыре человека — звонивший мне констебль Шофилд, который сразу же представился, женщина-полицейский и двое гражданских лиц, о чем-то яростно споривших. Я узнал их — это были мои давние клиенты супруги Смоллбоун. Он — коротенький, толстенький, с красным лицом и черными отвислыми усами. Она — тоже коротышка, пухленькая, с румяным лицом, туго накрученными белокурыми волосами и широким ртом, окаймленным тонкими губами. Супруги держали рыбно-чипсовую лавку, прославившуюся вкусными пудингами домашней выпечки. Миссис Смоллбоун была в этом деле большая мастерица. Кроме того, она занималась разведением породистых собачек-папильонов, нечасто встречающихся тогда в Ланкашире, а супруг ее был фанатичным герпетологом-любителем, содержавшим небольшую коллекцию неядовитых змей, которые обитали в оранжерее в глубине сада. Я не раз посещал это семейство — пользовал как змей, так и собак, и нередко возвращался домой с порядочным пудингом — то-то радость была для всей моей семьи!

Когда я вошел, чета Смоллбоун прервала свой разгоряченный обмен любезностями и повернулась ко мне. Констебль Шофилд глубоко вздохнул с облегчением и сказал:

— Вот она, доктор, — кивнул он в сторону большого мешка, лежащего посреди зала ожидания, — змея, которая проглотила собаку. Нас вызвали уладить семейный конфликт — вот-те на…

Тут миссис Смоллбоун разразилась рыданиями и бросилась ко мне:

— Достаньте ее! Спасите ее, милый доктор! — Ее голос перешел в вой. — Достаньте немедленно мою Кенди[67], спасите ее, милый доктор!

— Да заткнись ты хоть на минуту, женщина! — прорычал мистер Смоллбоун. — Доктор еще даже не знает, в чем дело.

— Зато я знаю! — возопила жена. — Твоя чертова змея съела ее, а ты не захотел вытащить ее обратно!

— Успокойтесь, успокойтесь, пожалуйста, — сказал я и взялся за мешок. Он оказался чертовски тяжелым, и мне на помощь поспешил констебль. — Пошли в операционную!

Все прочие последовали за нами, супруги Смоллбоуны ни на секунду не прекращали выяснение отношений, а мы с полисменом шли впереди, неся мешок, который больно бил меня по ногам.

Но вот наконец мешок на столе. Вся публика собралась вокруг, и я начал развязывать веревку. Лицо мистера Смоллбоуна было пурпурным от гнева:

— Она хотела, чтобы я отрезал голову моему Сэмми! Ножом для рубки мяса! С какой стати? Почему я должен был убивать змею? Мы ведь все равно ничем не могли бы помочь собачонке…

— Могли бы! Мы могли бы спасти ее! — вопила жена. — Я и сейчас еще надеюсь…

Тут служитель клиники мистер Вест бросился к двери на звук шагов. Их квартира находилась этажом выше, и жена, встревоженная шумом, прибежала сюда.

Мешок раскрылся, и моему взору предстал великолепный сетчатый питон — один из видов, характерных для тропической Азии. Я взял его за голову, сжимая челюсти (зубы у него хоть и неядовитые, но длинные и острые. Как я познал на собственном горьком опыте, питоны могут укусить так, что не обрадуешься, не говоря уже о том, что в рану легко может быть занесена инфекция), и принялся вытаскивать его могучее мускулистое тело. В нем было никак не менее двенадцати футов. Вытащенная на стол змея едва шевелилась.

— Вот он, мой Сэмми! — сказал Смоллбоун, и в голосе его звучала нескрываемая гордость.

— А вот она, моя Кенди! — прошептала миссис Смоллбоун сквозь новый поток слез. Она показала дрожащим пальчиком на огромную выпуклость, вносившую дисгармонию в изящные линии рептилии и располагавшуюся футах в двух позади головы. — Должен же быть шанс! Пожалуйста, достаньте мою Кенди! — Миссис