Обратный отсчет: Равнина - Токацин

— Кто туда полезет?

— Ну не я же, — Калиг повёл широкими шипастыми плечами. — И Дим-мин для этого велик.

— Тихо, — вмешался Вепуат, пристально глядя на сигма-сканер. — Не надо в него лазить. Сейчас поищем.

…Глубокий ожог темнел на каркасе переднего плавника. С другой стороны, симметрично ему, нашёлся такой же — орнамент из нескольких угловатых символов, заключённых в овал. Клеймо заросло перепонкой, но повреждения до сих пор читались — и Гедимин был уверен, что летать они мешают.

— Сурово, — пробормотал Вепуат, едва заметно щурясь. — Прямо на крыле… Зачем? Где-нибудь на панцире — было бы меньше вреда.

Стражи переглянулись.

— Может, им и надо, чтоб летал не слишком быстро, — неуверенно сказал Хассинельг, перерисовывая клейма на внутреннюю часть рукава. Такие записи он делал часто — Гедимин успел заметить много следов стёртой и выскобленной краски.

— Так что Хиги-то сказали? — не вытерпел Вепуат. — Что с ним делать?

— Приучать к себе, — отозвался страж, подтягивая ремешки на рукаве. — Покажу им клеймо. Будут искать, чей зверь, кто учил, куда отдали. Они найдут — у них там всё записано. Сказали — если их зверь, наставника пришлют. Жди в первые дни Воздуха.

Вепуат досадливо сощурился.

— Через десять дней? Он за это время от безделья взбесится. А я его даже вперёд направить не могу.

Калиг гулко вздохнул.

— Странные занятия у тебя, Вепу-а. И заботы странные. Хассек! Когда ходил к Хигам, чего нам не сказал⁈

Страж снова уставился на навершие посоха. Внутри вспыхивали синеватые искры, но треска Гедимин не слышал.

— Не толпой же туда идти, — пробормотал Хассинельг. — Когда один, им спокойнее. Проще говорить, если с миром.

Калиг и Навкет переглянулись.

— Ты хоть говори, где тебя потом искать, — сказал старший. — Мы тебя не сдадим. Мы ведь все…

Он снова вздохнул.

— Мы в совете на одном счету, — закончил за него Навкет. — Ты не тяни. Сходи к ним быстрее. Скоро плохие дни, за ними — время Ук-кута, — говорить с тобой будет некому.

— Время Ук-кута? — Гедимин насторожился. Дрессировка туун-шу его не занимала, в переговорах с Хигами, очевидно, он помочь не мог, — но от последних слов ему почему-то стало не по себе. «Что значит — некому говорить?»

Стражи переглянулись.

— Ритуалы мёртвых, — прогудел Калиг. — Так каждый год. Дни Пустоты на исходе — время почтить её богов.

— Постой, — вмешался Вепуат. — Почтить бога месяца? В последний день, как обычно? Ну да, мы помним…

— Последние восемь дней, — отозвался Калиг; его глаз Гедимин не видел, но существо явно было в недоумении. — Очень важные ритуалы. Одного дня не хватит. А у вас не вспоминают мёртвых? Не готовят себе дорогу в Ук-кут?

Теперь переглянулись сарматы.

— К этому ещё и готовятся? — еле слышно пробормотал Гедимин. «Восемь дней,» — пульсировало в мозгу. «Каждый год. Будто мало того, что весь месяц ни кварка не делали. Построишь тут промышленность, мать её пробирка…»

— А! — Вепуат сделал вид, что всё понял. — Тогда, и правда, лучше поспешить. Пока они там роются в архивах… Они его точно найдут по клейму? Может, снимок распечатать?

Он указал на передатчик. Хассинельг покосился на его руку и отодвинулся, прикрываясь посохом.

— Все клейма разные. Они найдут, — мрачно пообещал он.

…Одинокий белый огонёк светился на краю «северного» плато — Хассинельг встал у дальней вентиляционной шахты. Двух других стражей Гедимин не видел, как ни вглядывался в подсвеченную темноту. Лишь один раз ему удалось просканировать бесшумную тень — когда туун-шу, учуяв её, резко дёрнул хвостом. Навкет, попав под невидимый луч, приостановился и повернулся к Гедимину, чуть приподняв посох. Сармат помахал в ответ и выключил сканер. Пора было идти на дежурство.

31 день Кислоты, месяц Пустоты. Равнина, Сфен Земли, долина Элид, Элидген

Вепуат издал резкий щёлкающий звук. Существо, на спине которого он сидел, не шелохнулось. Тросы, удерживающие его у земли, свисали свободно.

— Может, щёлкать надо прямо по панцирю? — вслух подумал Вепуат, барабаня по толстому головному щитку. Животное с треском сомкнуло все пластины и притворилось дохлым.

— Не те команды, — пробормотал Гедимин, с досадой глядя на Вепуата и осёдланного им «трилобита». Существо, заглотив полведра мяса, пустило сармата к себе на спину — но на этом тренировка и закончилась. Вепуат сидел на броне, то постукивая по ней, то заглядывая под щитки, то подёргивая за шипы и свисающие тросы. Гедимин досадливо щурился на него с земли. «Это как к механизму лезть без инструкции. Была бы эта тварь хоть поменьше…»

— Гедимин, ты иди, — буркнул Вепуат, перебираясь на другой участок панциря. — Помощь пока не нужна. А у тебя своя работа есть…

Когда Гедимин вытаскивал балки подъёмника из долины, Вепуат ещё сидел на «дирижабле» — а существо всё так же висело в воздухе, ни на что не реагируя. Гедимин выразительно пожал плечами и ускорил шаг.

…Подземная вибрация стихла. Гедимин, снова ощутив под ногами устойчивую поверхность, облегчённо вздохнул. Над головой приглушённо выругались филки, вцепившиеся в крышу, — пока под землёй трамбовали рыхловатый камень, весь холм дрожал мелкой дрожью, и здания колыхались на гравийных «подушках» вместе со всеми, кто был внутри и сверху. Гедимин запоздало вспомнил, что о начале работ никого не предупредил.

Сверкающая голова огромного змея поднялась над ним. Сармат ждал, что Текк’т вылезет из ближайшей шахты, но тот всплыл прямо сквозь скалу. Шарахнулись все — и филки, едва не упавшие с крыши, и Сэта под куполом сторожевого поста. Гедимин краем глаза видел, как они теряют гуманоидную форму, расплываясь в плазменные сгустки. Ему было не до того, чтобы их успокаивать — он и сам едва не шарахнулся от нависшего над ним гиганта.

— Куэнн-работу мы закончили,