Обратный отсчет: Равнина - Токацин

подвешивал к потолку ткацкий станок с намотанными на плашки нитями. Второй уже свисал с каменных складок, прицепленный за два конца, и провисшая основа почти касалась пола.

— Этого для вашего дела хватит, — сказал Ишха, спустившись на пол. — Будет чем занять учеников, пока я не вернусь. Они быстро всё освоили, теперь — только повторять и повторять. Пока руки не привыкнут.

— Спасибо, Ишха, — Вепуат протянул ему руку; Сэта взглянул на неё с удивлением, осторожно коснулся кончиками пальцев и сцепил когти в замок. — Думаешь, успеют доткать к твоему возвращению?

Ишха коротко усмехнулся.

— Им этого на два или три дня. Если боги Ук-кута внезапно на вас не разгневаются — через три дня полотно будет готово. Поступайте с ним, как знаете.

— И оно не разрушится внезапно… по воле богов Ук-кута? — чуть прищурился Вепуат. Сэта шевельнул когтями.

— Ваша работа угодна богам. Это ваш способ почтить их. Так говорят хранители жара. А они умеют говорить с богами. Рад буду снова прийти сюда, увидеть учеников. Вы рождены для совершенства в ремёслах. Да не остынет юное Пламя!

Багровая вспышка поглотила его. Гедимин еле успел прикрыть глаза. «Совершенство в ремёслах…» — повторил он про себя, криво ухмыльнувшись. «Это он про филков? М-да, Сэта — очень вежливые существа…»

Вепуат шумно вздохнул.

— Все уходят. Как-то даже не по себе.

…Дозиметр мигнул, когда сарматы спускались в ущелье. Из вентиляционных «окошек» столярной мастерской доносилось возбуждённое верещание. Протиснувшись в ворота, Гедимин увидел две чётко разделённые толпы. Бронны и Скогны, собрав вещи и еле передвигаясь под их тяжестью, обступили Хассинельга. Рядом с ним, крепко держась за посох, стоял абориген в шапке с плавниками. Увидев сарматов, он ухмыльнулся во все зубы и двинулся к ним, высоко поднимая связки бус. Там были клыки, позвонки и какие-то камешки — и всё это на длинной нити, явно ему не по размеру.

— Хвала Пламени и Дим-мину, его жрецу! — Скогн прижал обе руки ко лбу, едва не запутавшись в бусах. — Сэви благодарит вас за спасительный дар. Если бы не он, пролилось бы много крови. Эти трофеи — малая часть того, чего вы достойны. Сэви рад был бы поднести вам и черепа, и доспехи, и шкуры — но, говорят, Пламя не любит таких даров…

Гедимин мигнул. «О чём он вообще?»

— Джагульские цацки, — пробормотал Вепуат, глядя на свисающие с пальцев бусы. — На Сэви напали кочевники? Вы отбились?

Скогн зубасто ухмыльнулся.

— Только дар Дим-мина поразил их! Он бросил их наземь, размозжил их тела, вырвал кости из плоти. Они бежали в страхе! Ни один из нас не был ранен, и стены Сэви целы!

Со всех сторон одобрительно заверещали. Даже Хассинельг сдержанно улыбнулся.

— Дар Дим-мина? — Вепуат оглянулся на Гедимина, но тот мог только пожать плечами. — Что такого ты им успел… Айзек в курсе?

— Мастер Вепу-а! — теперь удивился сэвиец. — Ты разве не был там, где записали договор? Диковинная вещь, поднимающая металл со дна… Она властна над всеми вещами. Вот мы вложили кости нергонов в её спираль — и вот наши трофеи!

Гедимина передёрнуло. «Мать моя пробирка,» — думал он, ошалело мигая; перед мысленным взором вспыхивали картины, одна другой неприятнее. «Это же был безобидный магнит, поисковое устройство… Какого астероида тут из всего получаются бомбы⁈»

— А, — Вепуат едва заметно поёжился. — Какая… действенная придумка. Джагулы, напавшие на Сэви, — они, случайно, не сюда шли? Ур-Согганы, Улгех, Джелег…

Вокруг заверещали. Страж постучал посохом по полу.

— Не сюда, — сказал он. — Отсюда. Получили трёпку от вас и решили пограбить, что подвернётся. Повезло Сэви, что у них был ваш дар. Джагулы щадить их не стали бы.

— Вот оно что, — пробормотал Вепуат; его глаза сузились и потемнели. — Этого мы не учли. Да, повезло… Только смотрите — в эту штуку ведь можно засунуть… много чего. Например, кости Скогнов…

Аборигены недобро оскалились.

— Нергонам никогда не… — начал было сэвиец, но Хассинельг перебил его.

— Слушайте, что говорит Равный Куэннам. Не хвалитесь оружием, где ни попадя. И поменьше им махайте! Помните, небось, как сами вооружили Кьюссов…

Сарматы растерянно переглянулись — но все, кроме них, поняли, о чём речь, и сразу помрачнели.

— Пора нам покинуть дом Пламени, — угрюмо сказал кто-то из Броннов. — Пусть он откроет нам ворота, когда поднимется новый ветер. Зажгите огни на башнях, не скупитесь на подношения, — пускай боги Ук-кута примут их благосклонно!

— И вам того же, — ответил Вепуат, старательно улыбаясь. Гедимин молча кивнул. Грудь стянуло невидимыми обручами. «Что ни сделаешь, каждый раз выходит бомба. Вот и из ткацкого станка, наверное…»

…Недоеденные останки туун-шу за ночь зарылись в землю — наверху остались торчать верхние части самых крупных костей. Из-под гравия слышался громкий хруст. Вепуат потянул за кость — её с неожиданной силой дёрнули вниз, и в руке сармата остался короткий отломок. Гедимин тронул остатки внутренней капсулы — по стенке, когда-то прочной, поползли трещины. Кость выгрызли изнутри, наделав в ней лишних пор. Сармат подобрал обломок, повертел в руках, — ни следа органики, только мелкие ямки и пересечения неглубоких борозд по всей поверхности.

— До кислотных дождей не доживёт, — сказал Вепуат, отбросив бесполезную кость. — Доедят раньше. Быстро у них тут всё утилизируется…

Гедимин покосился на ущелье — там, на крыше столярной мастерской, оттаивало нарубленное мясо. Сквозь слои тектона подземные падальщики прорыться не могли, сверху органику прикрывало защитное поле, — но какие-то «мошки» уже мелькали у воздуховодов. Вепуат проследил за взглядом сармата, еле слышно выругался и развернулся к тропе.

— Чуть оттаяло — и хватит. Пойдём кормить, пока без нас не съели.

…Туун-шу дремал, прикрыв боковые проёмы. Глаза вроде бы смотрели во все стороны, но замерли неподвижно — и шевельнулись, лишь когда Вепуат с ведром мяса подошёл почти вплотную. Гедимин, удивлённый такой