Степные кочевники, покорившие мир. Под властью Аттилы, Чингисхана, Тамерлана - Рене Груссе

и опустошений значительная часть пригодной для сельскохозяйственного использования земли в Хорасане и Персидском Ираке оставалась невозделанной. Владычество кочевников убивало землю. «Земли, – отмечает Рашид ад-Дин, – по большей части не обрабатывались. Принадлежали ли они правящей династии или частным лицам, никто не решался их распахивать из страха быть лишенным их после того, как вложил в обработку много трудов и денег». Газан принялся «возрождать землю». «Он чувствовал, – продолжает Рашид ад-Дин, – необходимость поощрять предприятия этого рода и специальным указом гарантировал работникам плоды их трудов на приемлемых условиях. Земли, принадлежащие династии, остававшиеся многие годы необработанными, должны были быть предоставлены тем, кто хотел их обрабатывать, с освобождением на первый год от податей. Частновладельческие земли, остававшиеся заброшенными на протяжении определенного количества лет, тот же указ дозволял новым поселенцам брать себе в собственность без согласия прежних владельцев». Строгий контроль над злоупотреблениями аристократов в это же самое время позволил увеличить поступления в государственную казну с 1700 до 2100 туманов.

Министром Газана был великий персидский историк Рашид ад-Дин (Фазлуллах Рашид ад-Дин Табиб Хамадани, родился ок. 1257 г., умер в 1318 г., возведен в достоинство садра в 1298 г.). Именно Газан попросил Рашид ад-Дина написать историю монголов. Так блестящий ученый создал бессмертную «Джами ат-таварих». Отметим, что Газан, который, как мы знаем, превосходно знал историю своего народа, был одним из главных источников информации для Рашид ад-Дина, как и чэнсян[219] Болад Ага, представитель великого хана Китая при персидском дворе.

Наконец, Газан покрыл Тебриз, свою столицу, грандиозными зданиями: мечетями, медресе, благотворительными заведениями и т. д. По замечанию Рашид ад-Дина: «Монголы, которые до сих пор только разрушали, принялись строить». Действительно, царствование Газана знаменует тот момент, когда эти вечные кочевники стали понемногу переходить к оседлой жизни. К несчастью, у этого процесса «оседания на землю» была оборотная сторона. Отказавшись от своей общей веротерпимости, чтобы принять ислам, в той его форме, что все больше приобретала вид секты (я думаю о расправе над Рашид ад-Дином), персидские монголы очень скоро потеряли свою национальность, потеряли присущие их нации достоинства, растворились в окружающих народах и исчезли.

Но в царствование энергичного Газана ни один из этих печальных результатов не имел ни времени, ни возможности, чтобы проявиться. В Малой Азии, например, этот монарх жестко отреагировал на проявившиеся там центробежные тенденции. Внук Байджу-нойона по имени Суламиш, при поддержке туркоманского эмира Махмуд-бега, истинного основатели Караманской династии, попытался выкроить себе независимое княжество в древней Ликаонии (юго-восток Каппадокии). 27 апреля 1299 г. этот мятеж был подавлен ханской армией при Ак-Шерире, близ Эрзинджана. Что же касается последних конийских сельджукских султанов, назначаемых и смещаемых по прихоти тебризского двора, они имели меньше власти, чем любой монгольский губернатор. Так, Газан низложил султана Масуда II (1295), посадил на трон Кей-Кобада II (1297), потом низложил его (1300) и восстановил Масуда II (ум. 1304), который станет последним правителем из этого блистательного дома.

Вернувшись к внешней политике Хулагу и Абаги, Газан предпринял новое вторжение в империю мамелюков, в Сирию. Он взял Алеппо, за исключением цитадели (12 декабря), и вступил в Дамаск (6 января 1300 г.). Следует отметить, что король Киликийской Армении Хетум II, верный вассал монголов, как и все короли этого дома, привел к нему свои войска. Но после потери последних франкских владений, с одной стороны, и окончательного перехода монголов в ислам – с другой, эти победы уже не имели большого значения, были в некотором роде «посмертными». Кроме того, вскоре после этого блестящего похода Газан вернулся в Персию (февраль 1300 г.) и мамелюки вновь овладели Сирией.

Правда, действия персидского хана вновь парализовала вылазка Чагатаидов в Восточном Иране. Принц Кутлуг-Ходжа, сын туркестанского хана Дувы, выкроивший себе княжество в Афганистане, Газне и Горе, во время похода Газана в Сирию опустошил Кирман и Фарс. Весной 1303 г. Газан снова отправил в Сирию войско, но Кутлуг-шах, командир, назначенный им командовать походом, позволил мамелюкам разбить себя при Мардж-эс-Соффаре, близ Дамаска (21 апреля 1303 г.). Это было последнее монгольское вторжение в Сирию.

В целом Газану удавалось совмещать совершенно промусульманскую внутреннюю политику с внешней политикой, которая была продолжением курса Хулагу, Абаги и Аргуна. Нет никаких оснований, и Рашид ад-Дин здесь является надежным гарантом, чтобы подвергать сомнению искренность окончательного принятия Газаном ислама. С этой точки зрения он навсегда порвал с буддизмом, то есть с религией своей семьи, поскольку заставил буддистских бонз и лам отречься от их веры либо покинуть страну. И напротив, очевидно, из политических соображений он прекратил преследования несториан и подарил свою дружбу патриарху Мар Ябалахе III. В июне 1303 г. он нанес старому понтифику визит в только что восстановленный тем монастырь в Мараге и осыпал знаками внимания, почестями и подарками.

Царствование Олджейту

Газан умер 17 марта 1304 г. Его преемником стал его младший брат Олджейту (1304–1316). Сын принцессы-несторианки Урук-хатун, окрещенный ею в детстве под именем Николай, Олджейту позднее под влиянием одной из своих жен перешел в ислам. На какое-то время он даже принял персидский шиизм. В его царствование возобновилась исламизация Персидского ханства. Несторианский патриарх Мар Ябалаха, рассчитывавший при нем на те же милости, что при Газане, нашел у нового хана, как повествует его биография, лишь вымученную вежливость. Мусульмане воспользовались этим, чтобы начать преследования несториан. Для предотвращения переделки тебризской церкви в мечеть понадобилось вмешательство монгольского эмира Иранджина, принца кереитского происхождения, племянника Докуз-хатун и дяди по материнской линии Олджейту, который, как и все кереиты, сохранял давние симпатии к христианству. Несториане, как мы знаем, располагали укрепленным убежищем, цитаделью Арбеля, или Эрбиля. Весной 1310 г. губернатор провинции предпринял попытку отнять ее у них с помощью курдов. Несмотря на все попытки Мар Ябалахи предотвратить непоправимое, христиане Арбеля оказали сопротивление. Наконец, 1 июля 1310 г. цитадель была взята ханскими войсками и курдскими горцами, а все ее защитники перебиты. Мар Ябалаха пережил свою паству и умер 13 ноября 1317 г., полный горечи по отношению к монголам, которым он так верно служил и которые отреклись от него, отрекаясь при этом от себя самих.

Несмотря на отказ от традиционных чингизидских симпатий к несторианам, Олджейту в целом продолжал политику своего брата Газана. Хотя он был гораздо менее сильной личностью, но все же удерживал в руках крепкую административную машину, построенную тем. Мусульманские источники изображают его государем щедрым и добродетельным. Он сохранил пост министра за великим историком Рашид ад-Дином, великолепным управленцем и разумным государственным деятелем, который в это царствование пользовался даже большим влиянием, чем при Газане. Рашид ад-Дину даже удалось уговорить Олджейту принять доктрину