Рассеивая сумрак. Лекарь из трущоб - Сэм Альфсен

– Учитель Минхэ, спасибо, что дали мне шанс, – только и смог выдавить Нуска.

– Ты первый, кто за столько лет добрался сюда. Видимо, у тебя были свои причины пойти трудным путем, но это похвально. Я бы не хотел обучать того, кто из любой ситуации ищет самый простой выход.

От похвалы Нуска покраснел и закрыл лицо руками. Он еще ничего не сделал, а его уже расхваливали. Заслужил ли он это? Те страдания, что ему пришлось перенести, стоили этого момента?

Чужая рука легла на плечо лекаря. Минхэ осторожно похлопал его по спине. Нуска вскинул голову и увидел на лице мужчины легкую улыбку.

– Ты хорошо постарался. Отдыхай. Когда восстановишься, мы начнем обучение.

Да. Этот момент определенно того стоил.

У Нуски никогда не было отца. В его воспоминаниях скользила лишь ссутулившаяся под гнетом судьбы тень, что занимала это место.

Других родственников у Нуски тоже не было. Не было братьев и сестер. Вьен тоже никогда не снисходил до похвалы.

Глядя на учителя, лекарь вдруг понял, что в глазах у него поплыло. Какое странное чувство. Нуска, пряча лицо в руках, плакал впервые за очень долгое время.

И впервые не стеснялся этого. Сейчас он действительно заслужил эту похвалу и эти сладкие слезы облегчения.

Глава 35

Тяжело в учении

Нуска догадывался, что будет непросто, но, если бы хоть отчасти представлял себе эти дикие тренировки, то лопал бы в обители за четверых.

Первый же день Нуска провел в полной растерянности, его удивляло абсолютно все. Утром лекарю положили немного белой каши, а в круглую глиняную чашу налили травяной отвар. Овощи, которые подали к каше, были горькими и вызывали лишь больший голод или рвотные позывы.

Минхэ был не очень разговорчив. Его день начинался с первыми лучами: искупавшись, он готовил завтрак, а затем будил Нуску. Они ели, а затем поднимались в заснеженные горы.

– Это тебе. – Минхэ взвалил на плечи Нуске коромысло с двумя переполненными водой ведрами. – Просто стоять и держать их – недостаточно. Прими боевую стойку. Расставь ноги шире, а руки – перед собой. Локоть свободный и подвижный.

Нуска и так еле стоял на ногах, а теперь и вовсе качался, удерживая себя от падения. Минхэ хмурился – ему явно не понравилась боевая стойка лекаря из трущоб, а потому он заставил Нуску выпрямить плечи, согнуть ноги в коленях и выставить вперед руки. Коромысло тут же поползло набок – и лекарь вцепился в него руками, удерживая от падения.

– Пока можешь помогать себе руками. Позже нужно будет держать ведра с водой на плечах. Важно, чтобы спина оставалась прямой. Когда от порывов ветра одно из ведер перевесит – наклоняй туловище в противоположную сторону. Так ты научишься держать баланс и сохранять правильное положение, – наставлял Минхэ.

Нуска понимал не так много из советов, которые учитель давал. Его никогда не обучали драться, правильно стоять или следить за осанкой. Лекарь часто горбился, скрючивался. И даже в пылу драки любил пригнуться к земле, как животное. Нуска даже не понимал, для чего ему это может понадобиться, но… Сейчас юный сурии решил всецело довериться учителю. Если Нуска выдержит эти тренировки, то хотя бы на шаг приблизится к мастерству Минхэ. Он тоже хотел ловко управляться с мечом и при этом выглядеть так, словно танцует. Лекарь впервые счел чей-то боевой стиль красивым.

– Когда вода в ведрах промерзнет – возвращайся в долину, – сказал свое последнее слово Минхэ и начал спускаться по тропинке со скалы.

Нуска в растерянности уставился на место, где только что стоял учитель. Вода промерзнет? Только тогда возвращаться? Но это ведь… очень долго.

Минхэ хоть и дал Нуске свой теплый шерстяной плащ, но уже через пару часов ноги у лекаря задрожали от холода и усталости. Лекарь стоял, одновременно обливался потом и мерз. Что будет с ним еще через несколько часов? Замерзнет ли вода хотя бы к ночи? Нуска с надеждой заглянул в одно из ведер, но воду даже не тронула тонкая кромка льда. Разве такое возможно? Неужели учитель добавил в воду соль?

Лекарь зажмурился и вздохнул, а затем посмотрел на одну из перчаток. Хоть его тело и дрожало сейчас от холода, но только руки не мерзли. Если вдруг Нуска будет на пороге смерти, то успеет спасти себя и разогнать застывшую кровь по венам. Эта мысль придала ему сил.

Нуска нахмурился и выпрямился, встав в подобие боевой стойки. Он догадывался, что может делать что-то не так, но, видимо, сейчас было важно в очередной раз продемонстрировать серьезность своих намерений. Возможно, Минхэ все еще проверяет его, а потому Нуска должен стоять до конца.

К вечеру поднялся ветер. Он, воя, снежным вихрем опустился на скалы. Нуска, чье лицо вновь покраснело и обмерзло, зажмурился. Снег летел в глаза, а потому лекарь застыл на краю во тьме без возможности осмотреться. На самом деле Нуска боялся этой темноты и пустого заснеженного пространства. Рядом никого не было. Только он, стук его сердца и морозные клыки, что впиваются в кожу. Он будто сражался с миллионом невидимых врагов, стоя здесь, над обрывом.

Минхэ не успеет сюда подняться. Эрд сейчас где-то далеко-далеко, в Эрьяре. Никто не спасет Нуску, если он упадет и покатится вниз со скалы. А потому… лекарь должен справиться сам. Вновь перешагнуть через свои слабости, сделать рывок вперед, перебороть себя, чтобы выйти победителем из смертельной схватки.

Только так он станет сильнее. Только так займет достойное место в жизни.

Когда опустилась темень, а Нуска промерз до самых костей, его начали одолевать сомнения. Почему он должен проходить через это, когда другие, не шевельнув пальцем, по праву рождения имеют звание сурии и все необходимые навыки? Все те тщеславные ученики в обители никогда не бывали в этих горах, не стояли, холодные и прозябшие, над обрывом с коромыслом на плечах. Они просто родились в знатной семье – на этом и заканчивался список их заслуг.

«Холодно. Как же тяжело и холодно. Может, и вправду вернуться в обитель? Или в трущобы?.. Может, эрд согласится содержать меня при дворце. К чему это все?..»

Было больно. Лицу, ногам, стертым плечам. Все тело обдувал безжалостный ветер. Холод кромсал последние капли тепла.

Нуска приоткрыл глаза, выглядывая из бездны. Снегопад прекратился, было темно. Вода в ведрах начала промерзать, но все еще не затвердела до конца.

Лекарь тихо рассмеялся и