Цицианов - Владимир Лапин

Жесткая муштра солдат, обычно определяемая как жестокость, вовсе не была таковой. Воспитание настоящего солдата включало в себя доведение боевых навыков до автоматизма. Перестроения были важнейшим элементом военной технологии, поэтому им придавалось такое большое значение. В Кавказской войне требовался принципиально иной автоматизм, непригодный в европейской войне. Вместе с навыками «кавказского» метода войны солдаты воспринимали и местные обычаи, в частности грабеж занятых аулов. Во многом это объяснялось недостатками снабжения: интендантская система практически отсутствовала, а разного рода компенсирующие механизмы (солдатская артель, полковое хозяйство) в условиях Кавказа работали слабо. Заразительно действовал на войска корпуса и пример местных милиций. Так, во время похода генерала Гулякова на Белоканы «не было возможности воздержать храбрых грузин, воспаляемых мщением за семидесятилетние претерпеваемые от лезгинов грабительства, от древнего азиатского обычая превращать селения в развалины и предавать все мечу и огню»[678].

Все элементы военного дела народов Северного Кавказа являлись частью их быта, определялись географическими условиями края, его экономическим и социальным укладом. Адыги, дагестанцы и чеченцы по сути не обучались владению оружием и тактике, как это делали их европейские противники, они вырастали в среде, где эти навыки являлись столь же естественными, как умение оседлать коня, построить жилище, засеять поле и убрать урожай. Поэтому в родных горах и лесах они сразу получали преимущество над солдатами, в обучении которых немалую роль играли искусственные тактические схемы, порожденные магией цифр и геометрических фигур. Военная организация горцев Северного Кавказа была малоуязвима для европейского силового воздействия, поскольку обладала неисчерпаемыми ресурсами регенерации. Высокая психологическая устойчивость воина-горца объяснялась также тем, что он мерил своего противника собственными мерками. Кавказские народы не могли осознать в полной мере мощи своего противника и потому не боялись его. Для джигитов затерянного в горах аула одна из величайших военных машин в мире выглядела только небольшой группой людей в шинелях, которые не сильны в единоборстве и берут верх только за счет своей сплоченности и упорства.

В среде горцев сочетание института кровной мести и сильных родовых связей породило такое явление, как абречество: выделение из горского социума индивидов, которые по разным причинам оказывались вне традиционной системы общепринятых отношений. В большинстве своем это были изгнанники или просто люди, не способные ужиться в традиционном обществе с его довольно жестким социальным контролем. Этих людей не сдерживали в их действиях интересы общин, старавшихся без крайней нужды не вступать во враждебные отношения с другими общинами; сами они оказывались вне защиты своих сородичей. Этим, а также выработавшейся за время абречества привычкой нарушать все законы объясняется их исключительная агрессивность, которая, будучи помноженной на изощренные боевые навыки, делала этих людей самыми опасными противниками.

«Горцы пользуются длинным ружьем с албанским прикладом, которое они носят через плечо в шерстяном чехле или завернутым в барсучью шкуру; пользуются они и саблей с рукоятью из серебра, слоновой кости или простой кости, без эфеса, снабженной, как нож, ножнами, которые, украшенные галунами, сделаны из нескольких кусков разноцветного сафьяна — у богачей, с медными ножнами — у простого люда, — писал один из этнографов-иностранцев. — Эту саблю (шашку) также носят через плечо на ремнях, имеющих серебряные украшения. К узкому ремню на поясе они прикрепляют кинжал, нож, огниво, маленький кожаный мешочек с пулями, другой мешочек — с кремнями и другой мелочью, коробочку с салом или маслом, чтобы чистить оружие; маленький рог с мелким порохом они вешают на веревке себе на шею и бережно хранят в кармане, пришитом на груди ниже кармана для патронов. Они содержат оружие очень чистым, даже если не пользуются им, так как, постоянно чистя и натирая его костным мозгом, они тем самым предохраняют его от ржавчины… Шомпол их ружья — из твердой древесины с железным наконечником — они заворачивают в тряпицу, которой чистят ружье после каждого выстрела. Они точно рассчитывают заряд в соответствии с качеством пороха, сыплют его, то есть порох, не заворачивая; порох прижимается в ружье пулей, соответствующе диаметру ствола, в котором пулю удерживают два выступа, пересекающиеся снаружи. Жители Кавказа никогда не снимают кинжал и носят его даже у себя дома. Кинжал — излюбленное оружие этих народов… Также иногда горцы носят пистолет, помещая его за поясом на спине. Черкесы, кабардинцы, так же как и богатые лезгины, носят кроме ружья и пистолета кольчугу, небольшой шлем, железные наладонники и нарукавные повязки. Когда они выезжают верхом на торжества или в гости, то князья берут также свой лук и колчан со стрелами. Их кольчуги обычно очень дорогие; и говорят, что среди них есть настолько искусно сделанные, что для испытания их ладят на теленка и стреляют по нему из пистолета, заряженного пулями, в результате чего животное испытывает только легкий толчок. Во время военных действий они надевают под эту кольчугу ватную одежду, благодаря упругости которой пули отскакивают еще лучше… Горцы изготовляют оружие сами, а кубачинские оружейники — наиболее известны. Так как кремень встречается у них в горах редко, они покупают его у русских. А порох большинство горцев делают собственноручно. Седло у горцев маленькое и узкое, но очень удобное, когда к нему привыкнешь; оно сделано так, чтобы никогда не причинять боль лошади, ибо оно не касается ни ее позвоночника, ни загривка (холки). Поверх деревянного седла кладут несколько круглых кожаных подушек с галунами; стремена у них плоские и узкие, а употребление шпор им совершенно неведомо»[679].

* * *

В январе 1803 года в Тифлис пришло известие о том, что весной готовится массированный набег белоканцев под предводительством беглого царевича Александра на Кахетию. Сообщалось о том, что грузинские дворяне бежали в его стан и к ним намереваются присоединиться джарцы, а также джигиты из районов, отделенных от Кахетии Главным Кавказским хребтом. В то же время из не менее надежных источников поступила информация о готовности некоторых родов подчиниться коронной власти и даже выдать царевича Александра. Выяснить действительные намерения беспокойных соседей главнокомандующий решил довольно оригинальным способом: он приказал генерал-майору Гулякову распустить слух о готовящемся походе русских войск на Джары и Белоканы. Цицианов предполагал, что встревоженные лезгины обратятся с вопросом о причинах неприязненных действий и тогда Гуляков потребует от них выдать царевича Александра. Цицианов был настолько уверен в подобном развитии событий, что даже составил подробное предписание: куда и как конвоировать важного пленника[680].

Однако лезгины не стали действовать по составленному им сценарию. Поэтому Цицианов отправил за реку Алазань корпус генерала Гулякова, чтобы тот на месте изучил обстановку, подыскал удобные места для возможного размещения фортов, которые стали бы опорными пунктами в этом неспокойном регионе. В качестве «программы максимум» рассматривалось склонение местных жителей к согласию на размещение гарнизонов в аулах Белоканы и Джары и выдаче «мятежного» Александра. В инструкции главнокомандующего говорилось о необходимости соблюдать осторожность и по возможности не провоцировать лезгин на открытое столкновение: «Буде вы встретите большие затруднения, влекущие за собой большую потерю, то не отваживаясь на какой-либо штурм, действие пушек над городом может быть успешнее всего, и хотя российские войска не обыкли отступать, но должность военного начальника обеспечить тыл свой, дабы не быть отрезанну; впрочем, от успеха сего дела зависит слава оружия Его императорского величества, с нею вместе и ваша собственная, сопровождается наградой, а для здешнего края спокойствие, польза и богатство. Сверх того всемерно воздержать грузинцев от грабительства деревень, а нашим строго воспретить, поелику оная провинция назначается к подданству Российскому, а по той причине лучше иметь не разоренную, нежели ограбленную, и чтобы оным не ожесточить жителей». Контроль над Джаро-Белоканской областью мог заметно улучшить военную ситуацию на границах Грузии, ибо не только ее восточная часть, Кахетия, защищалась от нападения беспокойных соседей, но и более безопасной становилась жизнь в южных уездах. Дело в том, что горцы Дагестана пользовались этой территорией для своих рейдов на турецкую территорию, в район Ахалцыха и Ахалкалаки, откуда они совершали набеги на густонаселенные и богатые грузинские села. Если бы дорога через Джары оказалась для них закрытой, им пришлось бы совершать более трудный и длинный путь через Карабахское ханство.