Живые и мертвые - Неле Нойхаус

Пожалуй, она вызовет сейчас такси и поедет домой, чтобы опять лечь в постель. Хотя можно взять машину мамы, она наверняка бы не возражала. Каролина неловко надела пальто, сковывающий движения лечебный воротник сегодня после принятия душа она накладывать не стала. В верхнем ящике комода нашла ключи от BMW. Она вышла из дома и нажала кнопку датчика ворот гаража, который висел на ключе от машины. Ворота открылись с хорошо знакомым клацаньем, и Каролина тут же почувствовала едкий запах гари, который довольно быстро улетучился. Откуда этот запах? Может быть, какая-нибудь куница в капоте одного из автомобилей явилась причиной возгорания кабеля? Она в нерешительности остановилась, потом направилась к BMW матери и споткнулась о что-то мягкое.

– Черт! – выругалась Каролина. Она чуть не упала, а это при ее сотрясении мозга не пошло бы ей на пользу. Она наклонилась и увидела голубой мешок для мусора, который стоял у заднего колеса черного «Мазератти» отца. Каролина взяла мешок, чтобы поставить его в сторону, и поморщилась. Именно он был источником запаха! Она с любопытством открыла мешок и, к своему удивлению, обнаружила там одежду отца: темно-серый кашемировый пуловер, рубашку, серые брюки от костюма, пару туфель. Ничего не понимая, она рассматривала одежду. Почему отец запихнул вещи в мешок для мусора? И для чего?.. И как молния в ее голове пронеслись слова комиссара: В доме Герке в камине было сожжено много документов. Каролина прислонилась к багажнику автомобиля, так как вдруг почувствовала слабость в ногах. Для нас очень важно узнать, о чем он говорил с Герке вечером накануне своей смерти.

Раздался треск, и лампочка в гараже погасла. Каролина стояла совсем тихо и размышляла. Фрагменты паззла, которые до сего времени беспорядочно вертелись в голове, сложились сами собой в единую картинку.

* * *

Не так просто найти открытый беспроводной скоростной Интернет. Даже в лавках, где торгуют шаурмой, в турецких кафе и дешевых отелях все чаще для защиты компьютерных сетей использовали пароль. Сегодня у него нет времени, чтобы ехать в одно из двух мест в деловом квартале Франкфурта, где он без всяких проблем войдет в систему прямо на улице. Но сейчас это неважно. Он поднялся в кафе и удивился, что он чуть ли не единственный посетитель. Это его не очень устраивало, но уходить было поздно. Официантка направлялась к нему. Он снял куртку, заказал кофе, кусок торта «Франкфуртский венок» и спросил пароль.

– Очень простой, – сказала она и подмигнула ему. – 123456.

– Да, это я могу даже запомнить, – ответил он и улыбнулся. – Спасибо.

За столиком наискосок пожилая пара. Смотрят они на него или ему это кажется? Не стоит недооценивать впечатлительность людей. Ему немного не повезло, и они подловили его сейчас, когда цель в непосредственной близости. Хорошо, что он везде оставил ложные следы. Если полицейские нашли гараж, то они найдут и бутылку с отпечатками пальцев Томсена. Он отправил сообщение до того, как официантка принесла кофе и торт. Сердце бешено колотилось. Старики опять посмотрели на него и зашептались друг с другом. Боже, он всюду видел призраков! Надо отсюда уходить. Неважно, что они о нем подумают. Он положил купюру рядом с тарелкой, хотя не притронулся ни к торту, ни к кофе, взял куртку и вышел.

* * *

– Но если это не Томсен, то кто же? – спросила Катрин Фахингер, когда Пия пункт за пунктом изложила своим коллегам, почему она сомневается в виновности Марка Томсена. Они сидели за сдвинутыми, усеянными пятнами от кофе резопаловыми столами в центральном офисе Специальной комиссии – раздраженная, утомленная от недосыпания и совершенно выбившаяся из сил команда, которая в течение двух недель терпит одно поражение за другим. Воодушевление первых дней давно прошло, как и боевой дух и твердая убежденность, что убийца будет в ближайшее время арестован. Боденштайн взял крендель с подноса, на котором Пия разложила купленную ей в булочной-пекарне выпечку. Его взгляд блуждал по уставшим лицам своих сотрудников. После разговора с Марком Томсеном он испытывал смешанное чувство подавленности и яростного протеста. Каким-то странным образом потерял ориентиры и ощущение времени. И не высыпался, а неупорядоченный день выбивал его из колеи. Условия явно не для нормальной работы. С другими было точно так же. Они все стали тонкокожими, даже Кай Остерманн, обычно надежная опора, на многое реагировал с раздражением.

– Тогда остается только Хартиг, – сказал Кай, продолжая жевать. – Он все равно мой фаворит.

– Или же Винклер? – с сомнением произнес Джем.

– Ни тот ни другой, – покачала головой Пия и мельком взглянула на Боденштайна. – Есть еще кое-кто. Мы недооценили его, но у него при этом, как и раньше, самый серьезный мотив из всех подозреваемых.

Откуда только черпает эта женщина свою энергию. Она спала не больше, чем он, но выглядела как огурчик, сохраняла остроту ума и помнила мельчайшие детали, о которых он давно забыл.

– Но против него так много фактов, – сказал он, потому что знал, о ком говорит Пия.

– Кого вы имеете в виду? – спросила Николя Энгель. Она единственная цивилизованно ела бутерброд с сыром, который положила на тарелку.

– Дирка Штадлера. – Пия вытерла руки бумажной салфеткой и скомкала ее. – Даже если Томсен представляется нам идеальным убийцей, мое внутреннее чувство подсказывает мне, что это не он. Он слишком… правильный убийца! Очень просто, а простые решения всегда вызывают у меня недоверие.

Боденштайн вынужден был согласиться, что аргументация Пии была достаточно убедительной.

– У меня скорее создается впечатление, что кто-то намеренно подставляет Томсена. Например, в случае с арендованным гаражом! Заказ делается по электронной почте. Потом кто-то, кому не надо удостоверять свою личность, сует другому, которому все безразлично, пару купюр и – хоп! – получает договор аренды.

– А как тогда объяснить отпечатки пальцев Томсена на бутылке воды, которую мы нашли в гараже? – спросил Крёгер скептически.

– У Штадлера и Хартига нет проблем найти какой-нибудь предмет с его отпечатками пальцев, – ответила Пия. – Они все друг с другом знакомы и раньше постоянно виделись в связи с Хелен. Кто знает, какого срока давности эта бутылка!

– Дирк Штадлер инвалид и не может бегать, – заметил Нефф. – Кроме того, у него есть алиби на время совершения убийств. Он тогда работал.

– Вы это проверяли? – спросила Пия и подняла брови.

– Да. – Нефф смущенно уклонился от ее взгляда. – Но не непосредственно.

Глаза всех пристутсвующих устремились на него.

– Что значит – не непосредственно? – Боденштайна сначало бросило в холод, потом в жар. Он полностью сбросил Дирка Штадлера со счетов как возможного убийцу только потому, что был уверен, что у того есть твердое алиби на время совершения убийств! – Вы наводили справки о Штадлере, и когда я вас спросил, все ли данные вы проверили, вы ответили мне «само собой разумеется»!

– Я проверял его по Гуглу. – Нефф покраснел до корней волос. – И там было указано, что он работает во Франкфурте, в Строительном департаменте. Был приведен даже номер телефона.