Хозяйка драконьего замка - Екатерина Белова

Она глянула своими серыми грозовыми глазищами и неопределенно пожала плечом. Тонким белым плечиком, на которое он собственными руками взвалил ответственность за проклятый Леяш.

Расправила белое, заляпанное кровью платье, и села ровнее, напомнив ему экзаменатора по мировой магической истории.

— Он контролировал тебя этой жуткой заколкой, Вив, — шепнул снова. — Не вини себя.

Мотнула головой, и огненные волосы тут же упали ей на глаза. Она их нетерпеливо поправила одной рукой, напоминая молодую рассерженную белку. Хорошенькую до безумия.

— Зачем ему Леяш?

Его любимая была умна.

Намного умнее, чем он сам.

— Венец на голову Леяш надел богини верный страж, — процитировал он без улыбки. — Леяш получили это пророчество от богини в день рождения дочери.

Устало сполз по стене, чтобы в ребрах не так тянуло, и Виве мимолетно дернулась в его сторону, чтобы помочь, но в последний миг удержалась. Заставила себя не двигаться.

— Я верно понимаю, что дочь Леяш должна была стать императрицей согласно пророчеству?

— Верно, Вив. Мне сватали ее, потому что старший брат уже встретил свою Истинную, Кайне, но наши ауры даже близко не совпадали. Отец решил, что у Леяш фальшивое пророчество, и отказал им в помолвке.

Именно это и привело к расколу, заговору и бесчисленному количеству смертей.

Несколько минут Виве сидела, уставившись на собственные колени, после вскинула упрямый взгляд:

— Думаю, я могу понять желание убить меня. Только печать-то ты мне зачем отдал?

Он мог бы солгать. Но не стал. Только уставился в пол, чтобы не видеть отвращения.

— Полюбил.

В ту секунду, когда она взглянула на него штормовыми глазами в беснующемся свадебном зале Бельх, сидя с новоявленным супругом. Всего пару часов назад Дареш извлек из худосочного тела магию по его приказу. Но сидела гордо, как королева, головы не склоняла, смотрела в глаза. Не кланялась.

И он пропал.

Понял, что ради этой женщины убьет, украдет, солжет, нарушит клятву. Любовь была выше правил. Сильнее неба. Ярче солнца.

— Это материнское заклятье, — объяснил хмуро. — Старое совсем. Мать вложила его в кольцо-печать перед смертью. Больше было некуда, а императорскую печать отец всегда брал с собой. Оно так устроено, что и щит, и путеводник, и последний способ выручить из беды.

Эйвери молчала, и он продолжил. Лишь бы не поднимать взгляд, не видеть жалость, смешанную с омерзением.

— В лабиринт Арахны я бы тебя не пустил, но Харраш…

Брат верил, что малышка Вив убила его Истинную, и дал ему накануне вина с настоем лоссы. Хитрая травка, которой опаивают больных бессонницей. А утром Аш узнал, что маленькая Леяш вышла из пещеры Арахны живой, и его накрыло магическим откатом из-за нарушенного договора.

Остальное он помнил урывками. Отец-дракон вел его через леса и топи, показывая пульсирующую точку печати за барьером Леяш. Боль была такая, что он барьера не почувствовал. Он даже не помнил, зачем шел. Увидеть ее перед смертью? Простить? Или чтобы она его простила. За все.

— Я был уверен, что от магического отката меня спасла твоя кровь. Кровь Истинной. Но… Ты не моя Истинная. Возможно, я выжил из-за темной магии. Говорят, иномирянки в совершенстве владеют темномагическим искусством.

Он резко вскинул взгляд. Увидеть. Узнать.

Но Эйвери сидела зажмурившись, как ребенок, который боится грозы:

— Ты слышал, — выдохнула, наконец. — Когда я допрашивала Фирре.

Слышал.

Гроде надавал ему инструкций на семь лет вперед и дел на все десять, а он, как заколдованный, бегал по теням за девочкой. Сердце то замирало в восхищении, наблюдая, как та выворачивает беды Леяш себе на благо, то горело от ревности, когда к ней липли потерявшие стыд дракониры. Дареш и тот ходил за ней, капая слюной.

Только Милоша он не учел. Милоша вообще никто не учел.

Кто в здравом уме будет опасаться беззубой змеи?

— Получается, кто на мне женится, тот и император?

Умница Виве сразу вычленила самое главное. Видит небо, встреть он сегодня же свою Истинную, и не взглянул на нее. Его любимая затмила солнце.

— Получается, так.

Он спокойно поднял взгляд. Эйвери имела право судить его. Он не будет оправдываться, в чем бы она его не обвинила. Он так решил.

Она смотрела на него во все глаза. Глаз не сводила. Сердце от этого в груди сжалось, а после зачастило, словно опаздывало на встречу с другим таким же колотящимся сердцем. Дракон, полумертвый, нахлебавшийся черной магии, рвался к безмолвной драконице с самыми странными на свете глазами. Да только где ему двинуться.

Черная сеть держала крепче номара.

— То есть, пока пророчество считалось фальшивым, ты любил невесту, а когда стало понятно, что не фальшивое, сразу полюбил меня. Я ничего не перепутала?

Он даже не сразу сообразил, о чем говорит Эйвери. После понял, выдохнул обреченно:

— Ты про Шалхе?

Он воевал с шестнадцати лет. С той секунды, как умер отец, а покалеченный разрывом связи брат слег на полгода, и страна оказалась обезглавлена перед нашествием ифритов. Ему было страшно, было больно, каждую ночь он просыпался от кошмаров, но отступить не мог. Как заколдованный, он безукоризненно соблюдал каждое правило. Потому что кто будет соблюдать, если сам император нарушит? На него равнялся каждый драконир в Вальтарте.

Вопрос женитьбы всплывал каждый год, но Аш столько дома не бывал, чтобы успеть жениться.

А император, это такая должность, рядом с которой всегда строит венценосная супруга, поддерживая с тыла. Аша с тыла поддерживал изворотливый Гроде.

Всякий раз, когда Аш залетал из похода в столицу, к нему приставляли новую девицу, которая его невеста. Невесты менялись быстрее, чем он успевал запоминать их имена. Он с ними не слишком церемонился, в спальню не звал, отдаривался дежурными наборами украшений, вот они и выскакивали замуж, пока он мотался по долам и весям.

И об этом знала вся Вальтарта, кроме иномирянки Виве.

Шалхе, правда, отличалась. Даже в Сопределье с ним полетела. И ни разу пикнула за время похода. И в походную постель к нему пробралась.

Он не отказался. Только предупредил, что сроку отношениям полгода, и через полгода купил ей дом в столице и пару дорогих гарнитуров, но та словно не поняла. Случайно встречала его то на балу, то в лесу, то вообще на охоте, кончилось тем, что Аш начал прятаться в сумраке. Чужая любовь… выматывала.

Но в этом он не признается, даже если Виве воткнет в него еще