Силы и престолы. Новая история Средних веков - Дэн Джонс

краеугольным камнем, на котором покоятся все философские изыскания о природе мира, и очень немногие серьезные средневековые мыслители были готовы поспорить с этим утверждением[736].

Исидор учился увлеченно и с большим удовольствием. Тривиум и квадривиум не вызвали у него никаких затруднений. Он также освоил богословие. Исидор изучил латынь, иврит и греческий язык. Он азартно набрасывался на самые разные темы, от военного дела, права и богословия до судоходства, географии и экономики домашнего хозяйства. В зрелые годы его побуждала двигаться вперед мысль, что он может иметь в своем распоряжении все знания мира. Его невероятные способности к обучению поражали всех, кто его знал. Друг Исидора Браулио писал, что он «весьма сведущ во всех видах ораторского искусства, отчего его речи вполне понятны и ученой, и невежественной публике. Поистине, он славился своим несравненным красноречием»[737].

Природная одаренность Исидора сама по себе делала его примечательной личностью. За свою жизнь он написал не менее 24 книг, в том числе исторические хроники, естественно-научные исследования, учебники по математике, краткие биографии Отцов Церкви, сборники эпиграмм и знаменитые «Этимологии» – гигантскую энциклопедию, в которой постарался описать все, что следовало знать образованному человеку, начиная от пищевых привычек ежей и заканчивая географическим положением частей света[738]. Неслучайно сегодня Исидор считается святым покровителем интернета. Каждая из этих работ по отдельности заслуживала уважения. Вместе взятые, они составляли солидный свод научных трудов. «Этимологии» и вовсе были настоящим шедевром, и поколения будущих читателей высоко ценили их за широту затронутых тем и живость изложения. Это была одна из самых читаемых и влиятельных книг средневекового Запада[739].

Огромный и устойчивый успех «Этимологий» не был случайностью. Несмотря на то что Исидор получал образование в церкви, он прекрасно разбирался в трудах не только христианских, но и языческих авторитетов и цитировал Аристотеля, Катона, Платона и Плиния так же свободно, как святых Амвросия и Августина. Гениальность Исидора заключалась в способности соединять в одно целое идеи величайших мыслителей – юристов, теологов, философов, поэтов и полемистов уходящей античной и зарождающейся христианской эпохи. Он знал, что многие его ученые современники избегают черпать одновременно из христианских и нехристианских источников. Однако сам он не имел подобных предубеждений. Исидору приписывают стихотворение, в котором есть строчки, посвященные этим сомнениям: «Вот перед вами на лугу полно растений – коль не хотите брать шипы, возьмите розы»[740]. Исидор хорошо понимал: тот, кто хочет обладать энциклопедическими знаниями, не может позволить себе быть излишне догматичным.

Итак, с чисто академической точки зрения Исидор был в высшей степени авторитетным ученым. Кроме того, он не чуждался политики. Его брат Леандр, руководивший его обучением, был не только церковным, но и государственным деятелем и водил дружбу с папой Григорием Великим (еще одним выдающимся ученым) и с правившей в Испании вестготской королевской семьей. Под влиянием Леандра король Реккаред I обратился из арианства в ортодоксальное христианство (позднее это событие признали основополагающим в истории Испании). Исидор пошел по стопам брата и тоже оставил след в политике. После смерти Леандра Реккаред назначил Исидора его преемником, епископом Севильи, и с этого времени Исидор был близок к королевскому двору, где его просвещенные советы имели немалый вес[741].

В общей сложности Исидор служил епископом Севильи более тридцати лет. Ближе к концу жизни, в 633–634 гг., он председательствовал на Четвертом Толедском церковном соборе, постановления которого во многом определили культурный и политический облик христианской Иберии в Средние века. Собор ужесточил дискриминационные законы против испанских евреев и укрепил связи церкви со светскими христианскими правителями Испании. Кроме того (и, пожалуй, для Исидора это стало самым важным), собор постановил, чтобы епископы открыли при своих соборах школы, наподобие той, в которой он сам сделал первые шаги к научной и политической известности. В каком-то смысле это было признание: Исидор осознавал, что все хорошее в его жизни началось с образования. Однако вместе с тем это решение в широком смысле определило направление дальнейшего развития средневекового Запада, где христианская церковь обладала монополией на школьное обучение, имела возможность создавать организованную интеллектуальную среду и диктовать допустимые – и запрещенные – темы для изучения.

Со времен Исидора в VI в. и до конца Средних веков (а также позднее) церковь крепко держала в руках западное образование и науку. Помимо всего прочего, это имело чисто практическую пользу. Христианство, точно так же, как иудаизм и (как вскоре выяснится) ислам, опиралось на Слово Божье, а оно распространялось в первую очередь через текст – записанный, прочтенный и услышанный. Апостол Павел, сделавший больше, чем кто-либо другой, для популяризации учения Христа, был образованным человеком, уверенно владел несколькими языками и неплохо разбирался в философии. В следующие пятьсот лет на свет появилось еще много таких же, как он, выдающихся мыслителей и писателей. Святые ученые люди – Августин, Амвросий, Иероним и другие – служили несущими стенами в интеллектуальном и литургическом здании церкви и, соответственно, в жизни миллионов средневековых христиан. В V в. друг святого Иеронима обратился к нему за советом относительно воспитания девочки по имени Паула, родители которой готовили для нее карьеру настоятельницы. В ответ Иероним прямо высказался о важности образования. «Изготовьте для нее азбуку из самшита или слоновой кости и расскажите, как называются все буквы, – писал он. – Пусть она забавляется с ними, постигая науку чтения через игру… Когда она правильно сложит слово, наградите ее каким-нибудь пустячным подарком из тех, какие нравятся маленьким детям. Пусть на уроки вместе с нею приходят другие дети, чтобы она могла соперничать с ними и чтобы похвалы, которые они заслужат, раздразнили ее»[742]. Церковь создали образованные люди, и церковь никогда не теряла интереса к умножению их числа.

Но образование не только давало церкви возможность нести дальше благую весть. С самого начала Средних веков религиозные организации были крупными землевладельцами, а значит, им приходилось разбираться на практике в таких мирских вопросах, как оформление прав на землю и управление своими владениями. Папы собирали налоги и вели полемическую переписку с королями и императорами. Епископы должны были разъяснять многочисленным священникам в своих епархиях последние изменения в вероучении и правилах поведения. Монастыри имели обязательства перед своими благотворителями в прошлом и настоящем и должны были точно знать, когда и за чью душу молиться. Для монастырского хора требовались мальчики и юноши, умеющие читать ноты и достаточно разбирающиеся в музыке, чтобы исполнять высокие партии в повседневных службах и мессах. Делопроизводство и документооборот никогда не заканчивались. По этой причине образованные люди требовались церкви постоянно и на всех уровнях.

Очевидно, лучший способ регулярно пополнять запас умных,