Число зверя - Роберт Хайнлайн

– Так сделай это.

Дити перевела машину в планирующий полет.

– Не хочу я тут устраиваться на житье, – мрачно сказал Зеб. – Такое огромное пространство – тысяч десять километров в поперечнике. И все внутри! Здесь нет неба! Горизонта нет. Мы тут никогда не увидим ночного звездного неба. Этот свет посредине – он похож на наше солнце, но он маленький, слишком маленький. Когда мы двинемся дальше, я бы не хотел сюда возвращаться – молю того бога, который покровительствует дуракам и первопроходцам, чтобы в следующий раз мы опять оказались в пустом пространстве, а не в десятке тысяч километров под землей. Впрочем, я уж и думать боюсь, куда нас занесет в следующий раз.

– Может быть, то, что мы оказались в пустом пространстве, – это не везение, а логическая необходимость, Зеб, – сказал я.

– Что-то не понимаю, капитан.

– Ты думаешь об этой штуке как о полой сфере. Но ведь нет никаких оснований считать, что вне ее что-то есть.

– То есть как? Бесконечные миллионы световых лет твердого камня?

– Нет, нет! Просто ничего. Говоря «ничего», я не имею в виду пространство: я имею в виду полное отсутствие всякого бытия вообще. Другие физические законы – другая топология. Может быть, мы видим сейчас всю эту вселенную без остатка. Такая маленькая вселенная и пространство в ней замкнутое.

– Не могу себе это представить, Джейк.

– Дити, милая, объясни это мужу своими словами.

– Попробую, папа. Зебадия, не исключено, что здешняя геометрия требует не таких постулатов, какие действуют у нас. Тебе наверняка случалось забавляться с лентами Мебиуса…

– Поверхность только с одной стороной и одним краем. Но это ведь сфера.

– Папа хочет сказать, что это сфера только с одной стороной – внутренней. Представлял ты себе когда-нибудь мысленно бутылку Клейна?[87]

– Пытался. Заработал косоглазие и головную боль.

– Ну вот, может быть, это нечто вроде бутылки Клейна. Копаешь прямо вниз где-нибудь вон там – а выныриваешь с противоположной стороны, но по-прежнему внутри сферы. Причем эта прямая линия, возможно, короче, чем расстояние внутри. Намного короче.

– При простейших постулатах соотношение будет ноль целых три-один-восемь-три-ноль-девять, – подтвердил я. – Хотя, возможно, здешняя геометрия не так проста. Но все равно, Зеб: если допустить, что это действительно замкнутая вселенная, то наши шансы очутиться в открытом пространстве были гораздо больше, чем шанс прийти в столкновение с массой. Однако устраиваться здесь я тоже не хотел бы, хотя вид и красивый. Можно, конечно, поискать акушеров…

– Акушеров тут нет, – твердо ответил Зеб.

– Почему? – спросил я.

– Если здесь имеются люди, то у них нет развитой культуры. Вот сейчас Дити вела машину вдоль этой реки. Ты обратил внимание на то место, где в нее впадает другая река? А вон там, впереди, она впадает в море. Городов нет. Складов нет. Речных судов нет. Воздушных тоже. Никаких признаков дорог. А ведь какая изумительная местность. Следовательно, здесь не существует развитой культуры, и если какое-то население все-таки есть, то оно невелико. Кто хочет меня опровергнуть, постарайтесь сделать это в ближайшие две минуты: дольше Дити машину в воздухе без расхода горючего не продержит.

– Как сказать, Зебби. Вдруг они такие развитые, что им ничего не стоит обустроить все это хозяйство в виде парка. Я бы ни за что не поручилась.

– Твое мнение, Дити? – спросил я.

– Тетя Хильда права, капитан. Но тут так красиво!

– Хильда, истрать один кадр, на память. После этого мы совершим вращение. – Моя дочь сориентировала корабль носом вниз, чтобы обеспечить обзор получше.

Раздался щелчок.

– Есть кадр! – воскликнула Хильда. – Ая, Саган!

Справа по борту лежал Марс вселенной-ноль. Зеб перевел дыхание.

– Хорошо, что мы уже не там. Ну что, Шельма, вышел снимок?

– Потерпи, всему свое время, – ответила моя жена. – И-и-и-и, хоп! Вот он снимок.

– Отлично!

– Но тебе же не понравился этот мир наизнанку, Зебби?

– Не понравился. Просто если фотография получилась, то, значит, вас, дурашек брюхатых, не облучило. Ну как, не засвечено?

– Нет, Зебби, и краски все ярче и ярче. Вот погляди.

Зеб отшвырнул снимок.

– Меня волнует только радиация. Капитан, у меня дурные предчувствия. Мы перепробовали пять из пятнадцати миров, и лишь один из них оказался отдаленно похожим на наш. Находки незначительны, а опасностей более чем достаточно. Но мы знаем, что аналоги Земли на осях тау и т подобны Земле.

– Там есть твари, – вставила Хильда.

– На оси тау, кажется, да. Ось т мы не обследовали. Джейк, имеем ли мы право подвергать наших жен опасностям, которых себе даже не представляем?

– Минуточку, второй пилот. Астронавигатор, почему вы совершили вращение? По-моему, я такого приказа не отдавал. Мне бы очень хотелось, чтобы на корабле был порядок.

– Мне бы тоже, капитан. Вынуждена просить вас освободить меня от должности астронавигатора.

– Должен с прискорбием сообщить, что я и сам об этом подумывал, дорогая моя. Но я все-таки требую объяснений.

– Капитан, вы трижды фактически отбирали у меня управление кораблем, не освобождая меня от этой обязанности. В последний раз я так и осталась без приказов и разъяснений, это меня удивляло, но я ждала. Однако сейчас мы стали терять высоту – опасно терять. Я решила действовать. Теперь я прошу меня освободить.

Хильда говорила спокойно, без раздражения. Но твердо. Неужели я что-то сделал не так? Мне так не казалось.

– Зеб, отбирал ли я управление у астронавигатора?

Зеб медлил с ответом непозволительно долго.

– Капитан, это как раз тот случай, когда подчиненный должен требовать приказания в письменной форме. Отвечу я тоже в письменной форме.

– Гм, – сказал я. – По-моему, ты уже ответил. А ты, Дити, как считаешь? Или тебе тоже нужен письменный приказ?

– Не нужен. Папа, ты вел себя отвратительно.

– Ты правда так думаешь?

– Я не думаю, я знаю. Тетя Хильда права, а ты абсолютно не прав. Она еще мягко выразилась. Ты поручаешь ей обязанности – а потом игнорируешь ее. Она только что выполнила свою прямую обязанность – ты ее за это отчитал. Еще бы она не потребовала освобождения от должности!

Моя дочь набрала в грудь побольше воздуху и продолжала: