Ярость - Юрий Никитин

Когда он сунул коробочку в карман, мы молчали. Кречетоглянулся:

– Что такое?.. А, я слышал... Павел Викторович, выоткуда-то отыскали резерв?

– Помощь будет, – ответил Яузов. – Слышите?

Из пыльного облака возник слабый гул, перешел в рев, словноземля застонала под тяжестью тяжелых и сверхтяжелых танков.

Кречет спросил удивленно:

– А им есть чем стрелять?

– Полный боекомплект, – ответил Яузовмрачно. – Простите, господин президент...

Мы успели увидеть, как он с медвежьей грацией выпрыгнулнавстречу пулям, побежал прямо по фонтанчикам пыли, исчез в пыльном облаке.Кречет стиснул челюсти, на меня не смотрел. Похоже, он знал все-таки больше,чем я думал, но молчал, на что-то надеялся. Но если Яузов каким-то чудомуцелеет, ему придется дать очень убедительные ответы, чтобы объяснить, почемувдруг у этой танковой части боевые заряды вместо холостых.

А пулеметные очереди все упорнее и прицельнее крошили бревнанад нашими головами, как зубья гигантской пилы. Щепки летели на стол, усыпаяпол, царапая лица. Пригибаясь, мы пятились, пока наши спины не уперлись встену. Земля вздрагивала от тяжелых выстрелов.

Лейтенант бледный, но с сияющими глазами, сказал:

– Господин президент, стреляют вон оттуда!.. Похоже,бьют из гранатометов. Если сумеем перебежать через площадку... всего пятьметров, окажемся в мертвой зоне... Там малый блиндаж для техников...

– Где? – переспросил Кречет.

– Вон там... – начал лейтенант. Он протянул руку,над головой страшно грохнуло, мне в лицо больно ударило острым, я лапнул пощеке, на ладони кровь, а в щеку вонзились мелкие щепочки.

Дым от взрыва еще не рассеялся, лейтенант стоял, бледный, нос полными решимости глазами. Вместо правой руки от локтя торчала окровавленнаякультя. Белая кость на глазах стала красной, кровь горячими струйками полиласьна пол, где корчилась оторванная по локоть правая рука. Не отводя горящегопреданного взора от президента, он повернулся и указал левой рукой:

– Вон там, господин президент.

Кречет смотрел на него остановившимися глазами, потомоскалил зубы в волчьей усмешке, кивнул и первым выскочил из-под обстрела. Ясорвал с убитого ремень, быстро перетянул культю у плеча:

– Потерпи. Скоро это кончится.

Он смотрел на меня безумными глазами, в которых был такойвосторг, что, кажись, вот-вот взлетит. Похоже, боли он пока не чувствовал, какберсерк в разгар битвы.

– Я могу держать автомат левой рукой!

– Молодец, – похвалил я, в горле у меня першило,там разрастался горячий ком. – Теперь давай, сынок...

Мощный взрыв накрыл нас. Воздух наполнился свистом металла,что-то горячее ударило меня в грудь, плечо, и больно цокнуло в зубы. Во ртустало горячо и солоно. Я тряхнул головой, пыль и песок с потолка, лейтенантподнимался с пола, на лице все еще был детский восторг:

– Господин президент... добежал?

– Сейчас увидим, – сказал я. Добавил: – Может быть,увидим...

Лейтенант слабо воспротивился, когда я ухватил его за плечо,но перечить не стал, все-таки его понукал бежать за президентом его советник,доктор наук, а он явно был из той молодежи, что уважает ученых.

Мы выскочили в яркое солнце, удушливую пыль, свист пуль иразрывы снарядов, а может быть, мин, пробежали почти вслепую, под ногами земляпошла полого вниз, бежать стало легче, потом вдруг из пыли вынырнули мощныеволосатые руки, подхватили нас обоих, втащили вниз под навес из железобетона.

– Целы?

– Зато живы, – ответил я, сразу упреждая второйвопрос. – Как Кречет?

Чеканов кивнул на широкую спину, где между лопатками темнеломокрое пятно. Сердце мое екнуло, но потом разглядел, что это пот, а не кровь.Согнувшись, Кречет прильнул к стереотрубе. Двойной раструб был направлен всторону здания, захваченного отрядом коммандос.

* * *

Слева из пыльных туч выныривали монстры, чудовищные скалы излучших сплавов стали. Под ногами земля уже не стонала, а тряслась, как палубалегкого суденышка. Чудовища на миг выныривали, тут же исчезали, на сменупоявлялись другие.

Когда пылевое облако, поднятое гусеницами тяжелых танков,медленно опало, мы различили закругленные силуэты этих приземистых гор извысокосортной стали. Они стояли с интервалами в десяток шагов друг от друга.Время от времени то один танк, то другой содрогался от выстрела, мы морщилисьот ужасного грохота, а из стволов вырывались снопы огня, раскаленный тяжелыйснаряд уносился в сторону башни.

Здание было окутано светлыми вспышками разрывов. В чудовищнотолстой стене появлялись черные дыры, вниз замедленно обрушивались огромныепласты из красного кирпича.

Мы увидели грузного человека в генеральской одежде, он глупои бесстрашно шел к танкам. Перед ногами взметнулись фонтанчики песка, словноупали крупные капли дождя. Не обращая внимания, он подошел к головному танку,помахал руками. Мы видели, как откинулась крышка люка, голова танкиста в шлемебыла похожа на плавающую мину. Яузов разъяренно указал на здание, танкиствиновато разводил руками, мол, связь не работает, починить не успели, снарядовмало, надо бы только прицельно, те вот-вот сдадутся...

Пригибаясь, я перебежал от Кречета, все равно к стереотрубене пустит, к краю, откуда удобнее следить за Яузовым. Министр обороны сейчасбыл куда интереснее. Видел, как Яузов взмахом подозвал к себе Пивнева,переговорил и ушел в пыльное облако. Пивнев, явно окрыленный, ухватил микрофон,но что он кричал, я не слышал.

* * *

А Пивнев, крепко сжимая микрофон, рыкнул страшным голосом, вкотором было несвойственное такому немолодому генералу щенячье ликование:

– Слушай мою команду!.. Огонь вести по всем окнам!.. Неостанавливаться! Плотный огонь из пулеметов по входу! Чтобы ни одна тварь невыскочила!

Земля содрогалась под танками, от грохота тряслось небо.Массивное железобетонное здание было окутано ядовито-серым облаком из кирпичнойи цементной крошки, щебня и осколков. Затем из одного окна повалил черный дым,коротко блеснуло оранжевым огнем, будто что-то взорвалось, черный дым с силойвыплеснулся уже из трех окон.

Пивнев нехотя оторвал взор от великолепной картиныразрушения. Сбоку тянулся молоденький лейтенантик, едва не выпрыгивая изсобственной кожи:

– С вами хотят связаться!

– Кто? – удивился Пивнев. Он оглянулся в тусторону, куда исчез Яузов.

– Оттуда, из захваченного КП!

Он протягивал металлическую коробочку размером с пачкусигарет. Пивнев подозрительно смотрел на эту штуку, потом перевел взгляд налейтенанта. Тот пояснил торопливо: