Шабаш Найтингейл - Виолетта Стим

ее золотистым волосам. Она казалась сущим ангелом, нежным, милосердным… Гордон же словно пытался набраться от нее храбрости.

– Я взял на себя смелость, – начал он громким голосом, – поговорить с посланниками с Авалона, чтобы заполучить взгляд с разных сторон на их поступок.

Абатис с беспокойством обернулся, и в его глазах мелькнул страх, немало повеселивший Деми. Ну, сейчас он получит сполна!

– Слова посланников с Авалона позволили пролить свет на несправедливость, многие годы творившуюся у всех на глазах, – продолжал Гордон, глядя на улыбающуюся Ноэлин и подпитываясь ее улыбкой. – Барон Абатис Монтекью, мой дорогой друг… Был виновен не меньше, скрывая…

Слова его прервал звук, рассекший воздух со свистом так быстро, что никто не успел ничего заметить. А в следущий миг голова Гордона Эмброуза покатилась с его плеч, разбрызгивая кругом кровь.

Абатис Монтекью опустил меч. Ноэлин что есть сил закричала, но сей же миг чужое смертоносное лезвие впилось в ее горло и прочертило короткий, аккуратный штрих. Голубое платье преобразилось алыми узорами… И закричала уже Деметра, не в силах поверить в происходящее. Она пошатнулась, потеряла равновесие…

Пока все мужчины во дворе замка доставали мечи из ножен, Абатис отдал приказ, и на стены выступили арбалетчики, открывшие огонь по людям Эмброузов.

– Гордон Эмброуз был главой заговора! – закричал он. – И я вынес приговор! Последуйте за мной и очистите остров от предателей – людей барона!

Однако не все желали следовать за ним, и будущий Верховный Ковен раскололся вновь, вступая в битву против очередного узурпатора. Найтмер-хаус взорвался звуками звенящей стали и применяемых чар. Это был настоящий шабаш Найтингейла. Горький триумф несчастного шута. И жаль, что Тристан его сейчас не видел.

Пока Абатис крутился на помосте в изумлении, Хэлл Рэйвен одним хищным прыжком вырвался вперед и сорвал с его шеи амулет. Прошептал что-то и, тут же наклонившись, успел вытащить из ножен мертвого Гордона Эмброуза меч, чтобы отразить удар «короля». Руки всех предателей стали свободными благодаря ему.

Дориан помог подняться Деми, но не мог защищаться, не имея ни амулета, ни меча.

– Караульное помещение, – напомнила ему Деметра, указывая на дверь, ведущую в башню справа от входа.

– Идем, – выпалил Дориан, крепко хватая ее за руку.

На ходу он вырвал мясницкий топор из колоды и рубанул им воздух, как бы примеряясь. А затем ударил по наплечнику напавшего на них стражника. Тот вскрикнул и упал, но оружия не выпустил.

С боем Дориан и Деметра принялись пробиваться к башне.

Все же вчерашний урок не прошел для нее совсем уж бесполезно – уклоняться приходилось много. И если бы не Элизабет Старлинг, уже успевшая добыть себе амулет и вовремя прикрывшая их своими чарами, то пришлось бы совсем туго.

Пригнувшись в пылу сражения, Деми заглянула в остекленевшие глаза начальника стражи Эмброуза, еще недавно сопровождавшего их, а теперь лежащего на земле, и быстро достала из его ножен кинжал. Выпрямившись, она уже не казалась себе слабой и безоружной. И Дориан тоже сумел где-то разжиться мечом, отбросив топор в сторону.

До башни оставалась какая-то пара шагов. Стремительно преодолев их, Деми потянула на себя дверь караулки. Там ее встретил занесенный меч, заставивший отпрянуть к стене. Мужские пальцы, сжимавшие рукоять, были украшены кольцами, одним из которых являлся амулет Дориана.

Не раздумывая, Деметра полоснула кинжалом по его запястью, и меч выпал из вмиг ослабевшей руки. Она взглянула на своего противника – им оказался тот самый деревенский паренек, рябой и нескладный, с кривой ухмылкой. Но сейчас он сражался на стороне Абатиса, предав своего бывшего хозяина, а значит, стал врагом.

В каком-то неистовом запале, несвойственном и новом, Деми развернулась всем телом и резанула кинжалом по горлу юноши. Еще до того, как он упал, сраженный насмерть, сдернула кольца с его руки.

– Дориан, лови! – выкрикнула она, и охотник обернулся.

Замахнувшись посильнее, Деметра бросила парню амулет, и Дориан перехватил его на лету. В его серых глазах горели недоверие и восхищение.

Он устремился к ней, на ходу применяя чары, и Деми протянула руку навстречу… как вдруг ощутила резкий удар, толкнувший ее в спину.

Пальцы машинально коснулись корсета на груди и нащупали нечто холодное и мокрое, пронзившее тело насквозь. Волна жара прокатилась от макушки до пят. А вслед за ней навалилась слабость.

Деметра медленно осела на землю, понимая, что убийственная гонка длиною в жизнь, наконец, завершилась. Смерть все же догнала ее. И она на самом деле проиграла…

– Дориан, – прошептала Деми, невидящими глазами глядя на то, как охотник склоняется над ней.

Но вместо слов в горле забулькала кровь.

Глава 28. Возрождение короля

Весь внутренний двор замка превратился в адскую арену, где звучали крики воинов, трескучие и жуткие звуки поражающих чар и звон клинков, губивших без устали. Рыцари и бароны, перемешанные в смертельном танце, поднимали свои мечи, чтобы защитить честь и свободу, уже запятнанные багровой кровью.

Дориан едва успел поймать кольцо, брошенное Деметрой. Он посмотрел на нее, такую красивую, смелую и яростную, только что своими руками убившую человека, чтобы вернуть ему магический амулет. Сложно было узнать в ней маленькую, испуганную и наивную жертву, приведенную подругой в клуб Рейвен, словно на скотобойню. Это было так давно… что теперь уж и не верилось.

Деметра Лоренс стала настоящей охотницей, и Дориан восхищался ею. Едва ли он когда-то любил сильнее, чем в этот момент. Хотелось прижать девушку к себе, ощутить вкус битвы на ее губах, вместе покинуть владения мертвого барона, наконец…

Однако стоило ему лишь двинуться в сторону Деметры, как за ее спиной, в открытом дверном проеме башни, мелькнула чья-то тень. Дориан рванулся вперед, применяя чары, но… не успел.

Раздался короткий свист, и острый арбалетный болт, пущенный с близкого расстояния, вошел под лопатками и насквозь пробил грудь девушки. Дориан видел, как она дернулась, точно от сильного удара, и голубые глаза широко распахнулись в непонимании и удивлении. Он знал, что она чувствовала…

Дориан ощущал то же самое, когда клинок Коула Ларивьера пронзил его сердце. Еще за несколько шагов охотник понял, что для нее все кончено.

Он понимал это разумом, но сердце… то самое исцеленное Деметрой сердце отказывалось признавать очевидное. Оно встрепенулось, отдалось мучительной болью, будто бы до сих пор ощущая острие холодного стального лезвия. И Дориан сам не заметил, как оказался рядом с девушкой.

– Дориан, – прохрипела она, и изо рта потекла алая струйка.

Вместо дыхания из груди Деметры вырывались