Остров Мертвецов - Кэролайн Пекхам

нас, и у тебя всегда будут люди, которые прикроют тебе спину, помогут, когда станет совсем плохо. В этой жизни подобное нельзя купить ни за какие деньги.

— Но тебе не обязательно было отсылать Роуг, — горько сказал я, когда негодование сжало мое сердце. — Ты говоришь, что в этом мире для нас ничего не было, но ты все равно отправил ее туда одну, не так ли?

— Я была жертвой, верно? — С презрением предположила Роуг. — Избавившись от меня, ты смог спасти остальных.

Лютер кивнул в знак согласия, и у меня волосы встали дыбом. — В общем и целом, да. Так не должно было быть, но вы сами решили свою судьбу, когда попытались обмануть меня. Я разумный человек, но я все еще король этой Команды, и есть вещи, которые я должен делать, даже если они мне не очень нравятся.

— Ты полон дерьма. — Я вскочил со своего места и указал на дверь. — И я бы хотел, чтобы ты убрался из моего чертового дома.

Лютер посмотрел на меня с оттенком боли в глазах, медленно поднимаясь, а я смотрел на него, не дрогнув от его пронизывающего взгляда, который раньше вызывал у меня столько страха.

— Сынок… — попытался он. — Тебе нужно отпустить прошлое.

— Спасибо, мне прекрасно и с ним, — выдавил я. — И ты можешь быть королем Команды, моим королем и королем всего гребаного мира, мне все равно, но ты отдал мне этот дом и сказал, что он мой, так что, думаю, я имею право попросить тебя покинуть его.

Взгляды всех присутствующих метались между нами, когда напряжение сгустило воздух.

— Хорошо, я уйду, — уступил Лютер. — У тебя есть сегодняшний день, чтобы все это обдумать, но завтра нас ждет работа, и я не потерплю никакого неподчинения, малыш.

— Я не ребенок, — зарычал я на него, и он окинул меня долгим взглядом.

— Да, да, я знаю, — он вздохнул, как будто ему было грустно из-за этого, затем кивнул остальным на прощание и направился ко входной двери. Я не двигался, пока она не захлопнулась, а затем схватил сигареты Чейза с острова и вышел из комнаты, направляясь к задней двери.

Я открыл ее, ступив на деревянное крыльцо, выходящее на наш частный участок песчаного пляжа. Дождь барабанил по крыше, а океан пенился и бушевал, как разъяренный зверь, когда я закурил сигарету и уставился в его мрачные глубины. Лодка у причала раскачивалась и подпрыгивала на яростных волнах, которые накатывались на берег, выглядя точь-в-точь как суматоха моей жизни прямо сейчас.

Остальные вышли на крыльцо, а затем собрались вокруг меня, и мы все просто курили и молча наблюдали за бурей, находя успокоение в близости друг друга.

Я обнял Роуг за плечи, когда она встала рядом со мной, и она прижалась ко мне, обняв меня за спину, а ее радужные волосы танцевали на ветру.

— Пошел в жопу твой отец, — пробормотал Чейз с другой стороны от меня, выпуская струйку дыма изо рта.

— Трахни его в задницу кокосовым орехом, — добавила Роуг.

— Трахни его сбоку шипастым дилдо, — предложил Джей-Джей, стоявший рядом с Роуг, и я, наконец, выдавил улыбку.

— Пошел ты! — Крикнул я в ветер, и они все тоже начали кричать это, но наши голоса унеслись в бурю.

Через некоторое время мне даже показалось, что мы кричим это уже не Лютеру, а всему миру, нашей судьбе, гребаному Шону, Рози Морган и всем остальным ублюдкам, которые не были одними из нас. Я хотел, чтобы все и вся просто отвалили и оставили нас четверых здесь вместе, чтобы дать нам время залечить наши раны и найти новый способ любить друг друга.

На мгновение все стало так, как было всегда, хотя я не мог игнорировать вырезанный кусочек моего сердца, где жил Маверик. Я скучал по нему каждый день в течение последних десяти лет, но я знал, что это чувство не относится к Маверику, который жил на «Острове Мертвецов».

Я скучал по брату, с которым вырос, по мальчику, с которым учился серфингу, по тому, кто колотил меня, когда я совершал глупости, и смеялся вместе со мной по пустякам до боли в животах.

Я вспомнил, как он стоял на этом самом крыльце, когда мы были детьми, вырезая наши имена на одном из деревянных столбов новыми перочинными ножами, которые Лютер подарил каждому из нас. Он случайно отдал мне тот, на котором было выгравировано имя Маверика, а мой — ему. Но мы не стали меняться ими, решив, что нам нравится идея убивать наших врагов клинками с именем брата, выгравированном на нем, потому что тогда мы бы убивали друг за друга. Но теперь… мы хотели убить только друг друга.

***

Мы взяли перерыв на пару дней, и никто не говорил об этом, но я был уверен, что все мы просто хотели побыть рядом друг с другом. Мы ели каждый раз вместе, даже когда почти ничего не говорили, и мое сердце наконец-то начало приходить в норму после случившегося. Я был далек от того, чтобы простить отца за его выходки, но должен был признать, что испытал гребенное облегчение, узнав, что он больше не жаждет крови моей девочки. Это было сильнейшее облегчение после бесконечного страха. Она была дома, и она могла остаться. И это было единственное, чего я по-настоящему хотел на протяжении последних десяти лет.

Утром, когда Джей-Джей спал, я направился в его комнату, стараясь не потревожить его, и принялся искать вторую книгу «Сумеречной саги». Я пытался применить больше тактики Эдварда Каллена, но был почти уверен, что она не сработает.

Раздался щелчок пистолета, и я обернулся, обнаружив, что Джей-Джей, прищурившись, смотрит на меня со своей кровати, целясь пистолетом мне в голову.

— Какого хрена ты творишь? — сонно спросил он, кладя пистолет на тумбочку.

Я помахал ему «Сумерками». — Ищу вторую книгу. И, кстати, я не совсем понимаю, чему, по-твоему, я должен научиться из этих книг. Я делаю все, что делал Эдвард: слежу за ней, защищаю, даже смотрю, как она спит, а Роуг все равно не хочет меня.

— Ты все еще смотришь, как она спит? — Джей-Джей зарычал, и я пожал плечами, запихивая «Сумерки» обратно на полку.

Джей-Джей вскочил с кровати, с хмурым видом схватив ее с того места, куда я ее поставил. — Она должна стоять не здесь, а со всеми остальными. И, чувак, ты совершенно упускаешь суть. Если ты хочешь учиться по этим книгам, тебе следовало обратиться ко мне за