Проблема с миром - Джо Аберкромби

– Какие-нибудь имена?

– Только два. – Орсо выговорил их с большой осторожностью, уронив в наступившую тишину, словно огромные камни в глубь колодца. – Стур Сумрак… и Лео дан Брок.

Архилектор прикрыл глаза. Новости были сокрушительными, в особенности для него, но Орсо мог бы поклясться, что заметил в уголке рта старого инквизитора кривую улыбку.

– Тело, найденное плавающим возле доков… – пробормотал он.

– Прошу прощения?

Глокта резко вдохнул и так же резко открыл глаза.

– Я должен немедленно оставить должность.

– Ваше преосвященство, сейчас мне больше чем когда-либо нужен ваш совет…

– Но мы оба знаем, что вы не сможете его получить.

Глокта поглядел вниз, на свой обтянутый белой перчаткой кулак, стиснутый поверх стола.

– После того как долгие годы так отчаянно цеплялся за власть, может быть трудно ее отпустить. – Он разжал пальцы и распластал ладонь по столешнице, блеснув багряным камнем на церемониальном перстне. – Но время пришло. Мой зять вполне может оказаться изменником.

Он оттянул губы назад, обнажая остатки зубов.

– И даже… моя дочь.

– Но…

– Наставник Пайк! – взвизгнул Глокта настолько пронзительно, что Орсо поневоле зажмурился.

Хлопая черным плащом, Пайк вошел в комнату.

– Двадцать пять лет наставник Пайк был моей правой рукой, – сказал Глокта. – Никто другой не обладает ни бóльшим опытом, ни бóльшим здравомыслием. Никто другой не имеет такого понимания насущных необходимостей момента. Я предлагаю, чтобы он исполнял обязанности главы инквизиции до тех пор, пока вы не назначите нового архилектора.

Орсо взглянул на оплывшее, похожее на маску лицо Пайка. Ему бы хотелось избрать кого-нибудь другого. Более мягкого, более снисходительного, более справедливого. Он вспомнил повешенных пленников в Вальбеке, вспомнил бесчувственный взгляд Пайка, направленный на виселицу Малмера. Наставник показал себя человеком, не знающим ни пощады, ни сожалений. Человеком, которого боятся и ненавидят все враги короны и большинство ее друзей.

Именно те качества, которые требуются королю в архилекторе.

– Не вижу причины не сделать это назначение постоянным, – сказал Орсо.

Возможно, у Байяза в его следующий визит и появятся какие-нибудь другие идеи, но пока что маленьким людям придется делать собственные ошибки.

Пайк торжественно склонил голову:

– Служу и повинуюсь, ваше величество.

Орсо никогда не нравился Глокта; тот вообще не был таким человеком, который может нравиться. Но со временем он начал его уважать. Даже полагаться на него. И вот теперь, когда Орсо больше чем когда-либо требовалась поддержка, он уходит!

– И чем вы планируете заняться?

Глокта вскинул брови, словно такой вопрос никогда не приходил ему в голову:

– Перееду в деревню? Примусь накалывать бабочек на булавки? Буду ссориться с женой? Я всегда хотел написать книгу о фехтовании.

– Что ж… будем надеяться, мне доведется ее прочитать. – Хотя, честно говоря, Орсо никогда не был любителем книг. – Я и Союз в моем лице благодарим вас за безупречную службу.

Глокта тихо фыркнул:

– Только пообещайте мне одну вещь: если вы решите, что я достоин статуи на аллее Королей… пускай она будет стоячей.

Он поманил пальцем маячившего сзади практика, и тот покатил его кресло в направлении двери.

Пайк наклонил голову:

– Ваше преосвященство.

Глокта стащил с пальца перстень, мгновение подержал его в своей ладони, затем протянул Пайку:

– Ваше преосвященство.

Он в последний раз окинул взглядом свой кабинет: голые стены, суровая мебель, кипы ждущих своей очереди бумаг.

– Желаю вам обоим всего наилучшего.

И вот так, попросту, все было закончено. Никаких церемоний, никаких медалей, никаких пышных речей и восторженных толп. С вершины власти – к старому беззубому калеке, за одну короткую беседу! Кресло, поскрипывая, выкатилось из комнаты, и двери за Зандом дан Глоктой закрылись. Эпоха Костлявого подошла к концу.

Архилектор Пайк подошел к столу. Кресла для него, разумеется, не было, поэтому он просто встал напротив, распластав обожженные руки по обитой кожей столешнице и с хмурой миной разглядывая перстень на своем пальце. Кажется, Глокте удалось найти себе на замену единственного человека, еще более чудовищного, чем он сам. Однако положение было отчаянное. А в отчаянном положении без помощи чудовищ бывает не обойтись.

– Как мы будем разбираться с этим делом, ваше величество? – спросил Пайк. – Аккуратно или… по-другому?

Орсо втянул носом воздух.

– Вас не затруднит послать за инквизитором Тойфель? У меня есть кое-какие идеи.

* * *

Полковник Форест и капрал Танни дожидались возле Допросного дома. Форест, в своей обычной манере, стоял навытяжку в своем скромном мундире. Танни, в своей обычной манере, возлежал на скамье, прикрывшись новостным листком.

– Господа, – сказал им Орсо, – не угодно ли пройти со мной?

Он чувствовал непреодолимую потребность деятельности. Двое старых вояк пристроились по бокам, и Орсо зашагал к дворцу, а его свита рыцарей-телохранителей с лязгом двигалась поодаль.

Двадцать лет он мог делать все, что хотел, – и не сделал ничего! Пока его будущее было ослепительно светлым, пока он был окружен комфортом и мог пользоваться любыми привилегиями, он порой не мог даже вылезти из кровати. Теперь, когда его осаждали враги и перспективы казались более чем мрачными, Орсо кипел энергией.

– Сколько у нас уже людей?

Форест понизил голос:

– Больше четырех тысяч, ваше величество. Многие из них служили в Дивизии кронпринца и рвутся снова выступить под вашим командованием.

– Правда? – Орсо было трудно в это поверить.

– Хоть вы никогда и не строили из себя генерала, но дали им повод гордиться.

– Это… очень трогательно. Спасибо.

– Их прежнее оружие и амуниция все равно собирали пыль в подвалах Агрионта. Всего-то и требовалось снова раздать их людям.

Здесь скрывалась ирония: оружие, купленное на деньги Савин, будет использовано, чтобы сражаться против ее мужа.

– Где вы их разместили?

– Некоторых – в заброшенных бараках за городской чертой. Некоторые стоят лагерем в лесах и долинах. Остальные продолжают работать на прежних работах, ожидая сигнала. Но чтобы всех собрать, много времени не понадобится.

Орсо улыбнулся. Наконец-то во тьме проглянул солнечный лучик!

– Я знал, что вы меня не подведете, генерал Форест.