И оживут слова. Часть I - Наталья Способина

Я с силой растерла лицо полотенцем. Стоп! Хватит! Я не могу подозревать каждого, иначе просто сойду с ума. К тому же я ничего не смогу сделать, если это и вправду кто-то из близких Радима.

Умывалась и переодевалась я настолько медленно, насколько могла, изо всех сил оттягивая момент, когда мне придется выйти из покоев. Когда же я наконец появилась в столовой, оказалось, что там никого нет. Налив себе молока, я откинула рушник, укрывавший свежий хлеб, и с наслаждением вдохнула его запах. Добронега пекла волшебный хлеб. В первое время я всерьез опасалась, что с такими темпами скоро буду напоминать колобка, но то ли от непроходящего стресса, то ли от того, что хлеб этот был не таким, какой делали в моем времени, я не то что не прибавляла в весе, наоборот, одежда Всемилы сидела на мне все свободнее и свободнее. Если вдруг дело дойдет до свадьбы, то приготовленное Всемилой платье с меня просто напросто свалится.

Мои мысли перескочили на Миролюба. Он уезжает, и неизвестно, увижу ли я его еще. Я замерла, не донеся кружку до рта. Почему мне пришло в голову, что я могу его не увидеть? Я сделала глубокий вдох, стараясь успокоить колотящееся сердце. С чего я это взяла? С одной стороны, меня успокаивало то, что не было привычного головокружения и будто поплывшей картинки, которыми сопровождались мои видения, да и видения никакого не было. Но, с другой стороны, с чего-то же я это взяла?

Я вскочила, засунув недоеденный кусок хлеба под рушник, и залпом допила молоко. Плевать мне на слова Златы. Я должна увидеть Миролюба. Только где его искать?

Я бросилась прочь из дома, на ходу придумывая, что соврать Злате, чтобы пойти с ней в дом Радима. Или — еще лучше — в дружинную избу. Миролюб не мог уехать, не попрощавшись. Мое сердце готово было выскочить из груди. Я не понимала, отчего так разволновалась, но в эту самую минуту мне нужно было срочно придумать способ увидеть Миролюба перед отъездом. У меня появилось предчувствие, что, стоит ему покинуть Свирь, как случится что-то страшное.

Выскочив на крыльцо, я на полном ходу врезалась в Альгидраса, едва не сбив того с ног. Он успел подхватить меня под локти и, совершив вместе со мной пируэт, которому позавидовала бы добрая половина фигуристов-парников, прислонил меня к перилам и даже умудрился не снести их моей спиной. Я до того испугалась этой неожиданной встречи, что, коротко взвизгнув, зажмурилась и открыла глаза, лишь когда движение прекратилось. Ровно для того, чтобы встретиться со взглядом удивленно распахнутых серых глаз.

— Что-то горит? — вместо приветствия спросил Альгидрас.

— Ты меня испугал! Откуда ты?.. Хотя неважно. Я готова кричать, как Злата вчера на торгах при виде брата: мне тебя Боги послали!

Альгидрас напряженно вслушивался в мою скороговорку, все еще сжимая мои локти.

— Что случилось?

— Мне нужно увидеться с Миролюбом до его отъезда! — выпалила я, высвободившись из рук Альгидраса и схватив его за плечи.

Солнце сегодня решило порадовать свирцев и дарило тепло так щедро, что даже грязь во дворе успела просохнуть. Это самое солнце светило сейчас Альгидрасу в лицо, отчего тот прикрыл один глаз, выскользнул из моего захвата и сделал два шага назад, скрывшись в тени от крыши. На мои слова он никак не отреагировал. Я несколько секунд в ожидании вглядывалась в его лицо, пока наконец не поняла, что он так и собирается молчать.

— Злата не давала мне выйти из дома, — терпеливо пояснила я. — Она же сказала, что Миролюб уезжает. Мне нужно его увидеть перед отъездом. Я тревожусь, что больше его не увижу. Понимаешь? Это не то чтобы видение, но… мне нужно его увидеть! Просто помоги мне! Пожалуйста!

— Так он уже, верно, уехал, — откликнулся Альгидрас, пожав плечами.

— Черт! — воскликнула я.

Тревожное предчувствие усилилось. Я оперлась спиной о перила, чувствуя, как солнце припекает между лопатками. Альгидрас молчал, и я подняла на него взгляд. Хотела спросить, куда уехал Миролюб, но запнулась на полуслове, потому что во взгляде хванца были раздражение и злость.

— Что случилось? — вырвалось у меня.

— Князь приказал княжичу с дружиной ехать на Красно Дворище. Там кого-то из дружины Будимира видели, — медленно произнес Альгидрас.

— Где это Красно Дворище? — на автомате спросила я, хотя в данную минуту меня гораздо больше волновало то, как он на меня смотрит.

— В двух днях езды отсюда.

— Почему так срочно?

— Мне князь не доложил.

— Что с тобой сегодня? — прямо спросила я.

Мне действительно казалось, что после вчерашнего все должно было измениться. Альгидрас позволил приблизиться к себе, рассказал о своем прошлом. А сегодня он смотрит так, будто мы — враги. И это после того, как я поняла, что влипла, умудрившись влюбиться. Не то, чтобы я ожидала ответного чувства… Это, пожалуй, все слишком усложнило бы, но я хотела нормального общения, чтобы не приходилось тратить силы на препирательства и можно было спокойно разобраться со своей неожиданной влюбленностью, убедиться, что это просто наваждение, которое в скором времени пройдет.

— Ты как будто злишься, — сказала я, наблюдая за его реакцией. — Что изменилось за ночь? Еще вчера ты говорил вполне по-человечески.

Напоминать о вчерашнем разговоре было неловко, но я должна была выяснить причину внезапной перемены в его отношении.

Он посмотрел в сторону, словно не желая встречаться со мной взглядом, и признался:

— Злюсь.

Я удивленно моргнула, потому что в глубине души была уверена, что он не станет отвечать.

— На кого?

Когда он посмотрел на меня, я не отступила только потому, что и так упиралась поясницей в перила.

— За что, интересно?

— Ты не должна была разговаривать с торговцем обо мне!

Такого ответа я ожидала меньше всего.

— Если я не говорю кому-то, что я — последний из хванов, и Радим об этом не говорит, и Злата, да даже княжич не говорит, то, верно, у нас у всех есть причина. Как думаешь?

От неожиданности я поперхнулась воздухом и закашлялась. Видимо, все же вчерашняя прогулка не прошла даром.

— Как ты…

— Узнал? — подхватил он. — Радим ни за что бы не сказал. Злата никогда не пойдет наперекор Радиму — она верна своему мужчине. Княжич не станет вмешиваться в то, что не его ума дело, и только ты принесла кинжал, узнала имя торговца… Только тебе могло прийти в голову так просто влезть в чужие дела. Ты — никто здесь. Пойми это наконец!

— Я… Я хотела, чтобы у тебя… — я запнулась, не зная, как продолжить, — думала, тебе будут важны эти вещи.

Я почувствовала, как щеки заливает густым румянцем. Я ведь даже не подумала о последствиях. Просто импульсивно захотела, чтобы у Альгидраса были дорогие ему вещи. А что, если он скрывался здесь? Я ведь ничего о нем не знаю…