Магазинчик на улице Грёз - Алина Лис

Определенно человеческую. И, определенно, мужскую.

Призрак откидывает назад длинные седые волосы, поворачивается ко мне и шипит всю ту же зловещую, но совершенно неразборчивую фразу.

Пожимаю плечами.

- Кто ты, та что дерзнула нарушить мой покой и переступить порог проклятого дома? - шепчет он загробным голосом, но уже на более привычном эндаре.

- Кстати, с кем имею честь? - продолжаю я светским тоном.

- Мое имя для тебя - Смерть, несчастная, - пафосно изрекает ночной гость.

Выдергиваю пробку, позволяя воде с бульканьем устремиться вниз по трубам.

- Всегда все боятся - кричат и убегают.

Развожу руками.

Призрачное лицо искажается, превращаясь в жутковатый обгорелый скелет - ну чисто Фредди Крюгер. Поворачивается и клацает зубами.

Вздыхаю.

- Что?!

- Почему?

- Ты призрак. А мне просто нечего.

Разумеется, я следую. Я бы и за чертом лысым пошла, пообещай он мне выпивку. Нервы, знаете ли, не железные.

Призрак приводит меня в кабинет, где под его мудрым руководством я некоторое время нажимаю на резные шишечки настенных панелей. Покойник трется рядом, выглядывая то из-за левого, то из-за правого плеча и деловито командует: “На третью два раза. Теперь на пятую один. То есть нет… подожди! На пятую два!”

- Пытаемся открыть бар… - покойник морщит призрачный лоб и сгибает пальцы. - На восьмую четыре раза? Или три?

- Вот! - призрак щеголевато подкручивает внезапно отросший ус. - Что я говорил?! Не спорь со старшими.

- Вы были совершенно правы, признаю, - отвечаю я, изучая этикетки. Названия Даяне ничего не говорят, мне и подавно. Надо полагать, что бутылкам больше ста лет. - Интересно, тут осталось вино или я только что получила доступ к стратегическому запасу уксуса? Как считаете, господин Смерть?

***

Собутыльник тянется рукой к бокалу, но пальцы проходят сквозь хрусталь.

- Попробуй.

Подношу бокал к носу, принюхиваюсь. Жидкость не изменила цвет, по-прежнему пахнет спиртом и дубом, но что-то ушло. Исчезло богатство оттенков, создававшее неуловимое очарование напитка.

- Я выпил его суть, - подтверждает Хаген в ответ на вопросительный взгляд. Он откидывается в кресле, переплетает пальцы и смотрит на меня - неожиданно внимательно и цепко. - Итак…

- А ты шустрая девочка, Эгмонт. Хм-м-м… Эгмонт? Знакомая фамилия. Не так ли звали того мерзавца писаря?

Самоубийство.

Деньги, самые редкие реагенты, неиссякаемый поток животных и людей для опытов, оснащенная по последнему слову магии сверхсекретная лаборатория на безымянном крохотном островке - мессер ни в чем не знал отказу.

И когда Адель похорошела и расцвела, барон просто не смог пройти мимо.

Когда взбешенный и убитый горем отец попытался добиться справедливости, полицейское управление даже не приняло его жалобу. Угрозами и подкупом все же удалось добиться разбирательства, но оно походило на фарс. Судья не скрывал своей симпатии к ответчику, позволял насмешливые высказывания в адрес “распутной” девицы. А барон прилюдно объявил, что мол:  Адель Тайберг сама на него напрыгнула. Синяки и следы веревок на запястьях? Так это от любовных игр. Да и были ли синяки? Полноте, вот она девица - стоит перед вами, жива и здорова. Чего вы хотите, чтобы он теперь женился на девке, которая сама ему подмигивала и ноги раздвигала?

Адель перестала выходить из дома. Сидела в своей комнате, уставившись в окно безжизненным взглядом и молчала.

Но бежать мессер не видел смысла. Все, что происходило после гибели Адель было исполнено смысла лишь как воздаяние за ее смерть. Поэтому он ликвидировал то, что оставалось барона - аккуратно и методично, как делал все в своей жизни. Не упустив возможность сотворить из его смерти очередной эксперимент.

***

- Да-а-а… дела, - я подношу к губам бокал и пью, не чувствуя вкуса. Просто чтобы занять руки. По коже бегут мурашки - не поймешь от ночной прохлады или жутковатого рассказа. - Мессер Тайберг, вы злитесь на меня?

- За что?

- Лестно слышать это, мессер. Но что по поводу Мири и лорда Фицбрука?

- Ах да, магия. Сними браслет.

- В моем доме не разнесешь.

- Ага, - мессер причмокивает губами и скалится, обнажая великолепно сохранившиеся зубы. - Твоя магия очень вкусная, Даяна.

- Не бойся, лишнего не возьму. Но выплесков в моем доме можешь не опасаться.

“Успокоил”, называется. Я и раньше-то относилась к мессеру с некоторой настороженностью, а теперь и вовсе хочется бежать, теряя тапки.

- Боюсь, для моего опекуна это не аргумент, - я вспоминаю жесткий прищур господина инквизитора с неожиданной благодарностью. Каким бы упертым ни был лорд Фицбрук приятно сознавать, что он на моей стороне. - Если он узнает о вашем существовании, то просто запретит мне здесь жить. Понимаю, что это звучит нагло, но не могли бы вы не показываться ему на глаза?

Хаген подозрительно щурится.

На такое призрак-мизантроп точно не согласится. Проще уже завтра начинать искать мужа для фиктивного брака. Или заключить сделку с названным “папашей”.

Мелко нарезаю растительное сырье и заливаю также купленным вчера маслом жожоба. Помещаю на водяную баню и осторожно нагреваю, следя за тем, чтобы температура не превышала тридцати градусов по цельсию. Удобно, что у мессера в хозяйстве нашелся большой латунный термометр. Еще удобнее, что местные градусы не отличаются от привычных.

Таймер в лаборатории тоже имеется, и после полутора часов томления на водяной бане я снимаю будущий экстракт, переливаю в темную посудину, закутываю и убираю в шкаф. На ближайшие три дня.

- Запомнила что?

Надо сказать, что Тайберг отнюдь не приверженец финского подхода, при котором учеников надо хвалить, мотивировать и всячески поддерживать в них самоуважение. Скорей уж мессер относится к тем педагогам, которые секут непонятливых учеников розгой и ставят коленями на горох.

Что за чертовщина?!

- Ты что - баловалась с магией?!

- Ты обещала, - повторяет лорд. - Я поверил, понадеялся, что ты достаточно взрослая, чтобы отвечать за свои поступки. А ты сняла браслет и баловалась с магией.

- Но ничего не случилось и я…

- Что?!

- Лорд Фицбрук, у меня есть основания полагать, что этот дом гасит магию.