Магазинчик на улице Грёз - Алина Лис

В моем мире уже больше ста лет используют диоксид титана - химически абсолютно инертный, поэтому безопасный. Увы, в чистом виде диоксид титана в природе не встречается, а чтобы его синтезировать или извлечь из руды нужно промышленное оборудование.

Делюсь своей проблемой с мессером. Призрак задумчиво скребет полупрозрачный затылок.

- Они не совсем нейтральны.

Призрак растворяется в воздухе, а я разливаю готовый продукт по баночкам и сажусь за чертежи.

Рой Фицбрук

А с третьей его жертвы оказались не такими уж жертвами.

Кленовый особняк, несмотря на зловещую репутацию, был куда комфортнее аскетичных холостяцких покоев возле магистрата. И готовила нанятая Даяной служанка не в пример лучше, чем его бывшая квартирная хозяйка. Монашка-дуэнья не раздражала душеспасительными беседами. А регулярное общение не было в тягость.

Джеймс в ответ на предложение забрать расследование под свою юрисдикцию только развел руками.

- Не имею права. Старик Амстер открутит мне что-то ценное, если я полезу в его ведомство, а магистрат еще добавит. У совета на меня зуб, сам знаешь после какого случая.

- Не могу. Они не использовали маг… - Рой осекся и вдруг ухмыльнулся внезапной идее. - Хотя… Уверен, если Даяну расспросить, она припомнит дополнительные обстоятельства.

Джеймс рассмеялся и хлопнул Роя по плечу.

***

Не шалю, никого не трогаю, черчу тюбик для помады. Как вдруг грохот. Стол шатается, стекла звенят в рамах. В комнату влетает разгневанный как тысяча чертей призрак и брызгая эктоплазмой требует:

Мне стоит больших трудов не съежиться под его пылающим замогильной зеленью взглядом.

- Три кинокамеры заграничных, три портсигара отечественных… [1]

- Ничего, - я вздыхаю и решительно встаю. - Показывай в чем проблема.

В принципе, зачищать место где регулярно колдуют - дело хорошее. Остатки старых плетений имеют свойство цепляться за материальные объекты, и одни боги знают какой “подарочек” может прилететь с обрывком чужих чар. Тем более в доме недоброго некроманта, который любит раскидываться проклятиями.

К тому моменту, как я добираюсь до инквизитора, меня трижды окатывает водой из лопнувших труб.

Сама не знаю, как сумела уговорить инквизитора придержать его тентакли. А потом уговорить призрака не убивать инквизитора.

У нормальных людей нормальные проблемы. А у меня такие.

_______________________

[1] Диана вспоминает известную цитату из фильма “Иван Васильевич меняет профессию”

***

Вот и корпела над чертежами, вспоминая, как в детстве разбирала мамину помаду, изучая ее устройство. Будь я правильной попаданкой с эйдетической памятью, давно бы собрала на коленке атомный реактор. Но я просто химик с узкой специализацией. Начерталку на первом курсе сдала и забыла, как страшный сон.

Есть расхожая фраза “не изобретай велосипед”, но горькая ирония в том, что изобрести велосипед совсем не просто. Помню, как еще в прошлой жизни читала про эксперимент: людей просили по памяти нарисовать велосипед, а потом создавали 3Д модели по этим рисункам. В результате получались бесполезные уродцы. [2]

Я велосипед изобрести еще смогу. Односкоростной, на передней подвеске. Но паровые двигатели и турбины уже без меня.

Ранним утром я уже на ногах и при параде - стучусь в дверь Роя.

- Лорд Фицбрук.

Что происходит?

Дверь приоткрывается беззвучно, словно приглашая войти. Я замираю в нерешительности. Чужая комнату - это табу. Чужая территория, куда нельзя без приглашения.

Рой обращается не ко мне, к фантому из своего сна. Если я уйду сейчас, милорд даже не узнает, что в его комнате побывала непрошенная гостья. Но…

Но он не кажется человеком, которому снится что-то хорошее.

Осторожно закрываю дверь и возвращаюсь к кровати. Присаживаюсь на край и тянусь, чтобы потрясти инквизитора за плечо.

Стальные пальцы смыкаются на запястье. Неодолимая сила дергает меня вперед, заставляет рухнуть на постель. Тяжелое тело наваливается сверху. Руки болезненно стискивают шею.

- Попалась, тварь! - с торжеством рычит инквизитор.

И открывает глаза.

Он не выглядит заспанным, а в черных зрачках еще плещет отголосок бессильной ярости и отчаяния. Чего-то такого, с чем я ни за что не хотела бы встретиться наяву.

Рой Фицбрук

На ее невыразимо прекрасном лице появляется улыбка. Сладкая и ядовитая.

- Ну что: продолжим игру, милый? 

Рой опускает глаза в бессильной ненависти. 

- Опять будешь изображать буку? - в хрустальном голоске нежность смешивается с насмешкой. - Рой, дорогой! Посмотри на меня. 

Он стискивает зубы и молчит. 

- Ты знаешь правила, мой сладкий. Если не посмотришь, я вырежу одной из них глаз.

Со стороны пленниц доносится судорожный всхлип. Нет ничего страшнее бессилия.

Он подчиняется. Вскидывает голову, чтобы впиться горящим от ненависти взглядом в прекрасное лицо. 

Бледная кожа с еле заметным розовым полутоном, нежно-голубые глаза, золотой водопад волос… Как прекрасна была Сесилия Мардфринг, единственная дочь бургомистра Виксена. Как кокетничала, смеялась, танцевала на балах. Вздрагивала и пугливо прижималась, пересказывая слухи о жутком маньяке. Как сладки были ее поцелуи, прерывисто дыхание, когда они, сбежав со скучного бала, целовались в саду и светлячки танцевали во влажных от росы травах… 

Розовые губы кривятся в хищной ухмылке, и Рою кажется, что за совершенными чертами он видит жвалы гигантской паучихи. Кто знает, кем или чем была она… оно раньше. В том аду, изу которого оно выползло в наш мир. 

- Итак, начнем, милый. Сегодня их двое, значит нам будет в два раза веселее. Выбирай: кому из них я отрежу ухо. 

Одна из девчонок снова всхлипывает от ужаса. Вторая мелко дрожит. В распахнутых глазах плещет немой ужас.

- Ты ведь помнишь правила, мой сладкий? Ты можешь спасти кого-то из них, но только одну. Если никого не выберешь, пострадают обе, - она оборачивается к пленницам. - Девочки, у меня плохая новость: та из вас, на кого укажет лорд Фицбрук, сейчас лишится уха. Но есть и хорошая новость:можно уговорить его выбрать не вас. Разрешается все: мольбы, угрозы, подкуп. Даю пятнадцать минут, время пошло.

Она переворачивает колбу песочных часов и опускается в кресло с видом завзятой театралки, которая выбралась на любимый спектакль.