Лес видений - Павлина Морозова

Но, погружённая в свои фантазии, она навалилась на тяжёлые двери, буркнула:

– Да не так уж вы и голодны! Сейчас покормлю, подождёте ещё немного, – и выскочила на морозную улицу.

За баней Немила вынула из мешочка цветочек, повертела его в руках, украдкой посмотрела по сторонам, после чего с нарочитой непринуждённостью отбросила цветок в сторону.

Превращение произошло мгновенно. Едва цветок коснулся земли, как на его месте возникла чёрная костлявая летучая мышь, которая обернулась на Немилу, пискнула и взлетела в воздух. След мыши тут же простыл, только и успела Немила увидеть, что та обогнула взхолмье и в сторону дремучего леса полетела. Вздохнула Немила, постояла немного, глядя вдаль, пока не начала мёрзнуть, вздохнула ещё раз, горше, чем в первый, и вернулась в сарай, где приступила к своим мучительным обязанностям.

Время до вечера тянулось очень долго, а дела, казалось, не кончались: управившись со скотиной, Немила нарубила дров (иногда этим занималась Злоба, а у Нелюбы обычно не хватало сил даже на то, чтобы поднять топор), перетаскала дрова в дом, помогла с растопкой, а потом вместе со Злобой вымыла весь дом, сверху донизу, пока Нелюба стряхивала пыль со своих вышивок. К закату Немила едва могла разогнуть спину, но мысли о царевиче оживляли её и поднимали настроение.

Ужин прошёл тихо, если не считать одного едкого замечания Злобы:

– А чего это ты сегодня ни разу носу на улицу не показала? Обычно домой не загонишь в мороз и стужу. Признавайся, что случилось? Ждала что ль кого-то?

Немила со сдержанной улыбкой открестилась от любых намёков и расспросов, с почтительной улыбкой заметив, что на улице слишком холодно, что исходила она все места около деревни и нет ей пока никакого интереса выходить за пределы двора. Последнее было отчасти правдой, ведь боялась она отлучиться, дабы не пропустить возвращения Ивана, а заместо отлучки весь день выглядывала за дверь и присматривалась к небу в ожидании, не появится ли над верхушками деревьев тёмный крылатый силуэт. Но нет, одни лишь вороны изредка пролетали мимо деревни в поисках пищи.

Злоба восприняла отговорки Немилы серьёзно. Она подалась вперёд и пониженным тоном голоса ответила:

– Вот и я думаю, что пока нам не стоит далеко от дома отходить. Смеяна сказала, а той – старая Мокша, что неспроста ночью петухи бесновались. Плохой то знак, и нужно быть настороже.

Мокша была старой вдовицей, что жила через два дома от сестёр. Приходилась она свояченицей смеяниному дядьке, и после смерти мужа въехала в его дом, что не слишком-то обрадовало заядлого семьянина с кучей детишек по лавкам, но и отказать вдове он не мог, ведь у той, кроме сестры и племянников, совсем никого не осталось, поскольку своих детей за два десятка лет они с мужем так и не нажили. Поговаривали о Мокше всякое: о дурном глазе, о всяких дурных наклонностях, о том, что та детей никогда не хотела и делала всё возможное, чтобы не понести, а ещё о том, что настолько та была ленива, что всё хозяйство на мужа переложила – вот тот и крякнул от перенапряжения.

От скуки или от начинавшегося старческого беспамятства Мокша в последнее время стала говорить много разного. Кто-то ей верил, но чаще слова несимпатичной стареющей вдовицы пропускали мимо ушей, а иногда над той даже открыто посмеивались. Можно сказать, что одна лишь Смеяна прислушивалась к бредням старой, а поскольку та частенько ошивалась в доме сестёр, то им приходилось выслушивать эти «откровения». Впрочем, Немила заметила, что Нелюба тоже не выносит Смеяну и при её появлении старается вести себя тише воды ниже травы. А вот Злоба прислушивалась к назойливой соседке и иногда принимала её россказни слишком близко к сердцу.

Немила и к Мокше особой симпатии не испытывала, навек запомнив, как та ей, ещё совсем ребёнку, сказала держаться подальше от любых водоёмов «чтобы матушка с собой не забрала».

После предостережения Мокши Немила, напротив, стала бегать к речке в два раза чаще, ведь она искренне желала встретить матушку. Правда, ничего у неё не вышло, но с тех пор Немила приобрела стойкую привычку делать всё наперекор воле старших. Исключением стал батюшка, которого она любила без памяти и просьбы которого всегда выполняла с особым рвением.

Но по вине неуёмных животных Немилу и саму весь день мучали нехорошие мысли. Ещё утром до неё дошло, что петухи и скот учуяли чужого человека, потому и бесновались. Но ей необходимо было отвлечь сестёр, оттого она сейчас же начала посмеиваться:

– Подумаешь, петухи! Может, это они к скорой оттепели пели!

– Да какая оттепель, Немилушка, впереди самая стужа, – печально усмехнулась Злоба, а Нелюба демонстративно поправила пуховую шаль. До января оставалось рукой подать, а там, как известно, самые морозы начнутся, по-другому и быть не может. Немила это прекрасно знала, но всё равно наигранно зевнула и приняла скучающий вид.

– Ох, а какая Смеяна сегодня расстроенная была! – вспомнила Нелюба и передёрнула плечами. – Мне так и чудилось – вот-вот расплачется. Конечно, тяжело ей одной с тремя детьми и немощной старухой, да куда деваться-то!

Тут Немиле стало окончательно тошно. Приуныла она вместе со всеми, даже разогретое со вчерашнего дня жаркое в рот перестало лезть.

– Скорей бы батюшка и остальные вернулись, – выдохнула она, бросив ложку. Злоба и Нелюба понимающе закивали головами: каждой женщине в деревне не хватало твёрдого мужского плеча, хоть они и старались пореже в этом признаваться, чтобы себе и другим настроение не портить.

Посидели сёстры втроём ещё немного, в полной тишине поковыряли свою еду, а потом Злоба встала, вышла из горницы в сени, вернулась и сказала во всеуслышание:

– Закат близится, пора убирать со стола.

Не поднимая глаз, Немила вылезла из-за стола.

– Скоро вернусь, – бросила она и, не дожидаясь возражений, выбежала на задний двор, в условленное место – прямо за баней. Вечером на улице холодало стремительно. Правы были сёстры, никакой оттепелью тут и не пахло. Немила сразу же начала мёрзнуть и пожалела, что выскочила в одном тулупчике, без полушубка.

Она глядела вдаль, туда, где начинался лес, стараясь высмотреть в небе тёмную крылатую фигуру, но безуспешно. Солнце уже скрылось за верхушками деревьев, оставив после себя мутный желтоватый отблеск, тогда как среди избушек уже опустилась тёмная синь.

– Завтра снегопаду быть, – негромко проговорила Немила; из её рта вылетело облачко пара.

В глубине души все бабы ждали наступления морозов, ведь в самую стужу даже отъявленные любители повоевать по домам разбегаются, а значит, можно было надеяться, что деревенские мужики наконец-то домой начнут торопиться. Согласно весточкам, те миновали западную границу царства и приближались к Лыбедь-граду, из того следует, что ждать их следует через пару недель, но если выпадет много снега, то это может задержать их ещё на несколько дней, а то и на ццелую неделю.

Но где же он, где же Иванушка?

Вдруг откуда-то из-под ног донёсся странный звук. Он был похож на одновременно и на икоту, и на отрыжку, и Немила сначала ошалела, а потом кинулась на землю в поисках источника этого звука.