Карамелька. Отыщи меня в своей памяти... - Лив Янг

– вновь затягиваюсь. – Организм растворил вместо нехватки животных жиров и белков.

– Дан! – топает ножкой, раздраженно скрещивая руки под грудью. – Это мой образ жизни. Тебя никто не заставляет его принимать.

– Но и стебать не запрещает, – расплываюсь во все свои тридцать два зуба.

– Ты…

– Что? – вскидываюсь я, прекрасно понимая, что крыть ей нечем.

– Мудак, – фыркает она отворачиваясь.

– Отлично. Я согласен, – выкидываю окурок, глядя на подъехавшее такси. – Поехали.

– Я к тебе не поеду!

– Я к тебе тоже, – сажусь в машину. – В твоем доме нет нормальной еды, а в моем найдется и мне и травоядным.

Смотрит на меня, дуясь, как обиженный хомяк.

– Едешь?

Недовольно фыркает, загружаясь в машину.

Называю адрес, откидываясь на спинку сидения.

До дома едем в напряженном молчании. Лана по–прежнему дуется, демонстративно таращась в боковое окно.

Мне же лучше...

Устало прикрываю глаза.

Мысли под адреналином скачут в башке, перескакивая с одного вопроса на другой, откидывая все к Белову.

Часто с ним такое? Давно употребляет? Что связывает его и Колосова? Мира вообще видела его в таком состоянии? Не дай бог... У них ведь ребенок в доме. Прибью мразь, как оклемается...

Поднимаемся в квартиру так же молча.

– Ты знаешь, где полотенца, – включаю свет и швыряю ключи на полку. – Возьми мою майку в шкафу. Прими душ и тащи свою задницу на кухню.

– Сыта тобой по горло, – фыркает, демонстративно проходя мимо меня.

– Значит запеченный картофель и баклажаны с сыром я буду есть сам, – вешаю пальто, считая до трех и слыша ее отдаляющееся рычание. – А говорила, не голодная.

Смеюсь про себя, закатываю рукава рубашки и прохожу на кухню. Загружаю блюда в духовку, ставлю таймер и расставляю тарелки на журнальном столике гостинной.

Слышу, как включается вода в ванной и, прокрутив между пальцами телефон все же набираю знакомый номер.

– Марков, – слышу сонный голос майора.

– Алекс, дело есть, – взглянув на часы виновато прикрываю глаза, потирая переносицу. – Пробей мне человечка.

– Как срочно?

– Чем раньше, тем лучше. Скину данные на почту. Хочу знать, чем живет последние лет десять… Чем дышит, с кем общается... Счета, связи, близкие… Медицинская карта… В долгу не останусь.

– Знаю, – фыркает он. – Я не позволю.

Отключается. Хмыкаю, взвешивая телефон между пальцами. Быстро скидываю ему исходные данные Белова и накрываю на стол.

Лана выходит из ванной розовощекая, в моей длинной майке и с тюрбаном из полотенца на голове.

– Пахнет умопомрачительно, – тянется чмокнуть меня в щеку, но стопорится, получая в руки бокал белого вина и зависая.

– Остановись, – произношу твердо, как нашкодившему ребенку, и указываю взглядом на накрытый стол.

– Тогда зачем привез? – тут же переключается на еду, умащиваясь на ковре у столика и соблазнительно вытягивая длинные ноги возле меня.

– Для чего вам Белов?

– Он просто не вовремя появился, – пожимает открытым плечиком, отправляя кусок сыра в рот. – У нас заказ статьи на Колосова, но этот кстати тоже тот еще экземплярчик.

Вопросительно приподнимаю бровь.

– Появился из ниоткуда, – загибает она пальцы рук, вспоминая все, что о нем знает. – За пару месяцев расположил к себе Министерство. Связей до хрена. Денег тоже. Сплавил Колосова. Строит из себя добропорядочного гражданина и примерного семьянина, но на деле так себе «праведник». В прочем, как и все они.

Аккуратно стягивает с головы полотенце, растрепав по плечам мокрые волосы и с горящим взглядом придвигает к себе запеченные баклажаны, вытягивая вилкой их сердцевину с тягучим расплавленным сыром и облизываясь на него, как кошка на сметану.

– А что? – с наслаждением жуя, переключает на меня свое внимание. – Нужна инфа по нему? Могу собрать.

– Без тебя разберусь, – фыркаю, перекатывая вино в прозрачном бокале.

– Я наелась, – отодвигает от себя блюдо и ползет ко мне.

– Лана! – смеюсь, тыча пальцем в ее нахмуренный лоб. – Заруби себе на носу, у нас ничего не будет.

– Горский, ты… – дуется, глядя на меня.

– Мудак… – продолжаю я за нее. – Знаю… Расслабься… Мы слишком разные.

Умащивается у меня на плече, поджимая губы и заискивающе заглядывая в глаза.

– И зачем только к себе притащил? – бурчит под боком.

– Ночь длинная. Мне так спокойнее. И из ментовки с утра тебя доставать не придется.

– Это было всего один раз! – обиженно щипает меня за руку.

– Мне хватило! – смеюсь, выворачиваясь из ее объятий. – Спишь в гостевой комнате.

– А если замерзну?

– Включи кондиционер, – зеваю, устало щелкая ей по носу. – Могу ветчиной измазаться, чтоб тебе легче было держать со мной дистанцию.

– Дурак, – прыскает со смеху.

– Спокойной ночи, – хмыкаю поднимаясь.

– Ты ее нашел, да? – останавливает вопросом. Оборачиваюсь, натыкаясь на немного растерянный любопытный взгляд. – Белова Мирослава Александровна. Дочь директора сети спортивных центов «Сокол» Громова Александра Николаевича... Это из–за нее избил Германа и запер в VIP–комнате?

Сжимаю челюсть, считая про себя до пяти.

Эта проныра с каждым днем пугает меня все больше. Из нее вырастет отличный журналист… когда–то… Либо попадет в неприятности.

Одно другого, кстати, не исключает.

– Как давно ты в курсе?

– Я тоже умею наводить справки… – пожимает плечами Давыдова. – Изучала окружение Колосова, наткнулась на данные Белова и его семьи. Сразу поняла, кто она.

– Почему не рассказала сразу?

– Она ведь… – бегает взглядом, пытаясь подобрать слова. – Больше не ходит, после аварии… И у них дочь… Я хотела устроить тебе романтический ужин, чтобы… Ты в праве злиться на меня…

– Хватит, – прерываю ее бессвязный поток мыслей. – Иди спать. Завтра рано вставать.

Молча кивает, виновато опуская взгляд. Собирает тарелки, и я вижу, как они трясутся в ее руках.

– Я уберу, – скрещиваю руки на груди.

– Я должна была тебе сразу все рассказать, – останавливается, поднимая на меня взгляд.

– Я не злюсь… И еще, для справки, – глубоко вздыхаю, глядя ей прямо в глаза. – Белова я решил избить еще до того, как увидел его лицо. И это было вовсе не из–за Миры.

– Спасибо, – робко улыбается, чмокая меня в заросшую щеку,